Неизвестный Бондарчук. Планета гения

Пристальная заинтересованность миром человека, складом его личности – такая позиция свойственна по большей части режиссёрам, поэтому Сергей Фёдорович и стал режиссером. Но как артист, Бондарчук, несомненно, принадлежит к плеяде русских актёров-личностей; тех великих мастеров, о которых мы читали, которых кому-то посчастливилось видеть на сцене. Он принадлежит к тем актёрам, чья высокая человеческая стать проявляется в любой сыгранной роли, в любом из старых, но не стареющих классических русских кинофильмов.

Никогда в совместной работе с ним, будь то наш дебют с Георгием Данелия «Серёжа» или мои картины «Отец Сергий», «Выбор цели», у нас не возникало ни серьёзных конфликтов, ни даже маломальских разногласий. Мы понимали друг друга с полуслова, иногда общались даже не фразами – междометиями, у нас был особый человеческий контакт. Общение с ним, большим художником, многому меня научило. Творческая энергия исходила от него постоянно, и тот, кто оказывался способным уловить его высокий творческий дух, мог расти в интеллектуальном, духовном плане только от одного с ним общения.

Вообще он был человек парадоксальный. Когда вокруг всё кипело, колготилось, – мог оставаться наглухо закрытым. Или – при бешеном от природы темпераменте, когда в нём клокотала энергия, держал себя в руках, подавлял свой неистовый темперамент за счёт могучей воли. Но уж когда выходил из себя, становился страшен – из него плескала лава.

Его считали счастливчиком. Сыграл первую роль в кино – бешеный успех, первая режиссёрская работа – сразу потрясение, все приняли, мировой экран… Естественно, тут же появились недоброжелатели и завистники. В этом смысле ему было сложнее жить, особенно в последние годы.

Он очень доверял мне, а я верил в него. Он знал все мои фильмы, и как режиссёр я его устраивал. Поэтому никаких проблем в смысле приятия-неприятия у нас с Сергеем Фёдоровичем не было, как не было у меня проблем, простите, и с другими крупными актёрами за пятьдесят лет моей работы в кино.

Трудновато пришлось, пожалуй, только раз – в начале «Отца Сергия» – по очень простой причине: он сам напросился на роль и, разумеется, уже имел свою выношенную концепцию, которую кое в чём пришлось ломать. Действительно, я не собирался его снимать. Вчитывался в Толстого, и виделся мне другой типаж: выходец из древнего дворянского рода, белая кость, эдакий худой аскет, а не казак Бондарчук, не эта мрачная, притягательная глыба. Да и никакой светскости в нём вроде нет, а Касатский – всё же князь.

Однажды, после какого-то приема в Кремле идём мы по Новому Арбату мимо Военторга (ныне снесённого красавца-здания). И вдруг он говорит:

– Слушай, может, попробуешь меня на Касатского?

А Лиля (жена) мне – в другое ухо:

– Какой чарующий тембр голоса!

Я опешил, потому что не ожидал от него такой прямоты, хотя отношения у нас были очень близкие. Отказать сразу как-то неловко, назначил кинопробу. Сейчас уже не помню, какую сцену мы выбрали для пробы, но помню, что он тогда не пустил меня в гримёрную. Грим ему делал Михаил Чикирёв, превосходный художник-гримёр, работавший с Сергеем, начиная с «Отелло» и не расставшийся до своего последнего дня. (А я знал Мишу ещё с юности)… Когда Бондарчук вошёл в павильон уже в костюме и гриме и сказал: «Я готов», – сразу стало понятно, что никаких проб снимать не нужно. И чего я время терял и при этом неприятелей наживал, ведь на роль отца Сергия пробовались известные, отличные артисты, кое-кто потом на меня на всю жизнь обиделся, Любшин, которого я очень люблю, обиделся смертельно… И чего я кого-то пробовал, искал, ассистенты по разным городам шастали… Вот же он!

«Отец Сергий». Плакат к фильму

Сергей очень серьёзно готовился к роли. Он столько сам себе придумал, работал с такой отдачей, что иной раз приходилось его немножко «тормозить» – нельзя же в одной сцене сыграть весь фильм. До сих пор прекрасно помню съёмки парной сцены отца Сергия с Пашенькой, которую играла Алла Демидова. Два актёра разной школы, разной страсти, но оба грандиозно одарённые, они превращали каждый дубль в потрясающий спектакль. Тогда на площадке свершалось нечто редкостное: сработал момент соревнования. Демидова – моя актриса, Бондарчук впервые встретился с ней в партнёрстве и словно говорил: «Ну что ж, сейчас покажу тебе, каков я есть». Это было такое столкновение темпераментов и характеров, что даже смотреть со стороны было наслаждением.