Неизвестный Де Голль. Последний великий француз

Интересно, что значение советскофранцузской встречи 1966 года представлялось все более значительным с течением времени. События не только не заслоняли ее, но, напротив, придавали ей все больший смысл. Этому способствовало и то, что сменившие де Голля на посту президента Франции Жорж Помпиду и В. Жискар д’Эстэн продолжали в основном его политику. За время с 1966 по 1980 год состоялось десять встреч руководителей СССР и Франции. И каждая из них была продолжением и развитием того, что было начато в 1966 году.

Уже не раз говорилось, что, несмотря на эмоциональность своей натуры, де Голль был далек от всяких сентиментальностей в политике и порой его реализм доходил до цинизма. Что же можно сказать в этом смысле о «советской» политике де Голля? Во всяком случае, презрительных высказываний такого характера, какие он делал в своем окружении после рекламной поездки в ФРГ, от де Голля никто не слышал. С уверенностью можно утверждать одно: сближение с СССР отвечало всему духу, существу его внешней политики и соответствовало, по его собственному глубокому убеждению, коренным интересам Франции отнюдь не краткосрочного, а постоянного характера. «Это визит вечной Франции вечной России», – говорил он. Он почти всегда заканчивал речи возгласом: «Да здравствует Россия!» Таким образом, искренние симпатии к нашей стране не вступали у него в противоречие с классовой позицией, с отрицательным отношением к коммунизму. Таково весьма сложное, противоречивое отношение де Голля к СССР. Естественно, он не забывал при этом своих интересов. Сближение с Советским Союзом укрепляло и внутриполитические позиции генерала. Не случайно он поехал в СССР незадолго до парламентских выборов марта 1967 года. Правда, кроме основной массы рядовых избирателей были в стране силы, которым поездка в Москву явно не нравилась. К ним принадлежали сторонники «атлантического» курса, вроде партии «Демократического центра», возглавляемой Леканюэ. Как раз эта группировка и потерпела поражение на выборах 1967 года. Что касается сторонников генерала де Голля, то все наблюдатели соглашались, что их неудачи на выборах объяснялись его консервативным социальным курсом, а успехи – независимой внешней политикой.

Влиятельные круги господствующего класса Франции все более неодобрительно относились к этой политике. Усиливалась оппозиция «атлантических» партий особенно после разрыва с военной системой НАТО и поворота к СССР. Конкретным поводом для вспышки этого недовольства оказалась независимая позиция де Голля по отношению к войне Израиля против арабских стран в 1967 году.

Генерал уже давно критически относился к политике Израиля. Он сомневался в правомерности самого создания этого, по его мнению, искусственного государства. «Евреи, – говорил он, – которые до этого были разрознены, оставаясь тем, чем они всегда были, то есть народом избранным, уверенным в себе и властным, как только они объединятся на территории своего прежнего величия, могут превратить весьма трогательные пожелания, которые они высказывали в течение 19 веков, в жгучее, всесокрушающее стремление к экспансии». Он допускал, что Израиль мог бы сосуществовать с арабами, если бы он был миролюбивым государством. «Проявляя некоторую скромность, – говорил де Голль, – евреи могли бы найти мирный модус вивенди со своими соседями». Но в 1956 году, напав на Египет во время суэцкого кризиса, открыто выступило «воинственное израильское государство, твердо решившее расшириться».

Де Голль осудил антинациональную политику военного союза с Израилем, проводимую последними правительствами Четвертой республики. В то время говорили, что «каждый израильтянин имеет две родины – свою и Францию». Влияние произраильских, сионистских кругов на политику правительств Ги Молле или БуржесМонури было огромно и пагубно. Достаточно вспомнить участие Франции в безумной суэцкой авантюре.

Когда генерал взял власть, он начал постепенно, но твердо свертывать «дружбу» с Израилем. Прекратились некоторые особенно одиозные формы сотрудничества, например в области военной разведки.