«На бывшей австро-венгерской границы мы дошли до места между Радзивилловом и Бродами. Мы использовали знаки различия ОУН и их контакты. Так мы дошли до Драньчи Русской. Несмотря на то, что мы назвали пароль и знакомые фамилии, нас приняли там с очень большим беспокойством. Нам предложили (украинцы) перейти в Драньчу Польскую, в которой уже прошла “операция ОУН”. Они перебили население и сожгли деревню. Позднее мы узнали, что там нам приготовили засаду. Затем мы пошли дальше и сняли камуфляж, т. е. знаки отличия ОУН. Мы провели переговоры и нам предложили польскую деревню Гута Пеняцкая как место назначения (за украинской деревней Жарков). У нас был условленный пароль, и 10 января 1944 г. мы выступили в Гуту Пеняцкую. До этого мы снова надели знаки различия группы ОУН. Около полудня мы достигли Жаркова, где нас предупредили, чтобы мы не шли в Гуту Пеняцкую, а держались линии лесов, которые контролировала сотня “Лука”. Поэтому мы сделали обходной маневр и прошли через Гучиско Пеняцкое. Там, на месте, мы застали бандитов, которые заканчивали свою кровавую работу по уничтожению населения. Дома пылали, на улицах лежали трупы. Несколько полуодетых женщин метались по деревне и молились богу. Чтобы отомстить, мы вступили в бой, но большинство бандитов смогло бежать, и только некоторые были убиты. На пороге чьей-то хаты лежала изрубленная прекрасная девушка, и у нее на груди лежал мальчик (около года). Мы забрали ребенка и с ним пошли в Гуту Пеняцкую. Позже мы узнали, что отряд ОУН приготовил нам засаду на дороге Жарков-Гута Пеняцкая. Пройдя через Гучиско Пеняцкое, мы с нашим отрядом избежали этой засады ОУН. В Гуте Пеняцкой ударом в повешенный кусок рельса мы дали знать, что мы здесь. В нашу сторону бросились вооруженные мужчины во главе с Кази-межем Войцеховским. Нам не поверили, что мы советские партизаны. Один из наших бойцов, Леонид Клепацкий, знал школьного товарища, Влодзимежа Цалого, который жил в Гуте Пеняцкой, и это облегчило нам переговоры. У Казимежа Войцеховского был радиоприемник. Тогда в отряде самообороны в Гуте Пеняцкой было 16 человек. Они были плохо вооружены и без военной подготовки. Постоянные тесные контакты с Казимежем Войцеховским позволили установить, что они не до конца искренни в разговорах с нами. Позднее мы установили, что у них были планы от нас избавиться и завладеть нашим оружием. Моя хозяйка просила меня, чтобы я нигде в деревне не принимал угощения. Позднее оказалось, что по ночам в лесу жгут костры, давая знаки самолетам из Лондона, которые должны были доставить им оружие и военных инструкторов (для отрядов АК сбрасывали грузы и оружие в рамках плана “Буря”). С Волыни в Гуту Пеняцкую прибыло немногим более 100 человек, которые организовали отдельный отряд. Их командир был моим заместителем. После того как мы ушли из Гуты Пеняцкой, половина их осталась там и была уничтожена. С утра прибыла “львовская” группа (25 человек), которая пришла в Гуту Пеняцкую и раздала жителям оружие. 20/21 февраля в деревню прибыл батальон Ф.С. Михайлова под командованием Корнецкого, и 25 февраля мы вышли из деревни»[506]
.
