Неизвестный Гитлер

Нацистская переписка по поводу влияния лож в Германии

Доклад министру внутренних дел Фрику о масонстве в Германии

Документ общества Туле

Сакральное братство стремилось устанавливать связи с незримым духовным центром – ради власти над миром. Член Туле Дитрих Эккарт утверждал: «Если у нас не будет с ними союза, мы окажемся среди рабов…» Профессор Хаусхофер вторил на своей лад. Его геополитика обосновывала притязания на Восточную Европу, Туркестан, Памир, Гоби и Тибет, так как «Тибет есть сердце земли», а тот, кто им владеет, – хозяин планеты. Иначе говоря, именно там, где время словно остановилось многие века назад, германские мистики предполагали найти мудрецов, в руках которых – судьба народов. Вскоре туда будут направлены экспедиции СС… Уже несколько столетий Европа усиленно копалась в мифических омертвелостях и языческих окаменелостях минувших веков. То, чего откопать не удавалось, находили все равно.

Декорации для героя

Удивительно гладкими, словно отполированными, были углы этой глыбы! Почти куб… Правильный куб… Здесь, на его огороде?! Крестьянин отер пот со лба и снова принялся копать. За такую глыбу мрамора можно получить много, очень много денег и купить осла. Вот повезло-то! Нет, тут даже не один осел, тут, пожалуй, целая упряжка волов зарыта!

Пресвятая Дева Мария! Нога, настоящая человеческая нога! Она стала появляться из-под земли, как наваждение. Палец за пальцем. Стопа… Он копал и копал дальше, уже не помня себя от какого-то горячечного возбуждения, не чувствуя ни усталости, ни голода…

Когда жители Сиены сбежались на огород измученного Пьетро, они едва заметили беднягу. Рядом с их кривоногим и рябым после оспы соседом глубоко в земле, как в могиле, лежал прекрасный, ослепительно прекрасный юноша…

Он был мраморным, выточенным, по-видимому, из монолитной гигантской глыбы чистейшего и белейшего камня… Как живой, почти как живой, но намного красивей живых! Его молодая грудь, казалось, дышит, сверкая белизной под лучами солнца. Вот только кровь бедолаги Пьетро, такая некрасиво красная кровь, запачкала белоснежное тело…

Они толпились, издавая только отдельные возгласы восхищения и изумления. Статуя словно околдовала их. Постепенно пришли в себя. Напоили молодым вином и поздравили счастливчика Пьетро. Быстренько, в десять-то лопат, закончили раскопку фигуры и смогли прочесть на постаменте «Лисипп». Они не знали, что Лисиппом звали скульптора, изваявшего статую прекрасного олимпийца восемнадцать веков назад…

Не знали они и того, что произойдет с ними и со всеми нами дальше.

А произошло вот что. Красота мраморного юноши так потрясла сиенцев, что они торжественно установили ее на площади города, чтобы любоваться и радоваться этому чарующему чуду. А потом Сиена потерпела жесточайшее поражение в войне с Флоренцией. Магистрат города решил, что именно статуя – этот языческий идол – привлекла такие бедствия на горожан, сделала их проклятыми.

Три дня весь город постился, молился, каялся в грехе лицезрения наготы. Темной ночью те же люди, которые так недавно поздравляли Пьетро, безжалостно разбили прекрасное изваяние. Осколки перевезли на ближайшую границу с Флоренцией и там тайно захоронили: пусть теперь все бесы из этого языческого кумира донимают гордых флорентийцев!

Но досталось не только флорентийцам. После этой находки раскопки начались по всей Италии. И перед скромными взорами набожных католиков предстали роскошные тела античных статуй. Змей, обвивающий «Лаокоона», как бы набросил свои удушающие кольца на все человечество…

И все же флорентийцам, кажется, досталось более всего. Дело не в том, что именно в этом городе «титаны Возрождения» воспели человеческое тело. Можно сказать, что во Флоренции родилась и банковская система, и политика современного типа. На сей счет здесь теоретизировал Макиавелли, а на практике политику цинизма, обмана и убийств проводила семейка Медичи – врачи-отравители и банкиры, ставшие герцогами… Гитлеру была дорога Флоренция. При отступлении он приказал оставить город нетронутым. Другие европейские центры культуры такой чести не удостоились…

Знак «путешествий в прошлое» – лопата, увитая плющом буйной фантазии. Этот стиль был задан эпохой Возрождения. Извлеченные из земли античные статуи очаровали европейца. В них он вновь увидел не мужчин и женщин, а небожителей. И постарался уподобиться не распятому за грехи людские Богу, а мраморным идолам – прекрасным телом, воинственным и сластолюбивым искателям бессмертной славы [66] .