Неизвестный Кими Райкконен

Но затем папе приходится уехать, чтобы протестировать красную машину. И когда он возвращается, то больше уже никуда уезжать не хочет. Машины остаются более-менее одинаковыми, малыш же меняется с каждым днём. Он круглосуточно испытывает родителей на прочность — каждый издаваемый им звук в ушах папы и мамы звучит раз в десять громче. Тормоза у машины визжат, а мотор грохочет, но её можно перенастроить. Ребёнка же можно успокоить едой и сном, но всё остальное — из области догадок. У него пока нет понимания факта постоянных путешествий папы, но он уже может ощутить, рядом отец или нет — и уже через год будет демонстрировать недовольство по поводу последнего.

Это мальчик, а зовут его Робин Эйс Матиас Ряйккёнен. Сейчас Робину три года, и он уже гоняет на детском кроссовом мотоцикле под присмотром отца. Первые пару дней после того, как отец возвращается домой после долгих гонок, Робин в особенно плохом расположении духа. У нормального сына приоритеты расставлены чётко: папа должен быть дома, а не ездить по кривому кругу на другом конце света.

Человек, находящийся в этой комнате, в данный момент не является гонщиком Формулы-1. Взгляд Кими направлен не на трассу, а в окно. Он смотрит на деревья и вспоминает первые годы жизни Робина.

«Я сразу подумал: а всё ли получится? Смогу я делать что-нибудь правильно? Посмею ли я вообще до него дотронуться? Я боялся даже одевать его, потому что казалось, что он выскользнет и упадёт. Но всё получалось. А ещё сначала я хотел, чтобы он уснул, но затем с замиранием сердца прислушивался к тому, дышит ли он. А что, если он перевернётся на животик, и доступ кислорода перекроется? Но когда Робин стал старше, эти тревоги начали отступать».

Причин для беспокойства во время гонок не было, потому что он знал о том, что Минтту дома. Но в глубине души его мучила мысль о том, что он тоже должен быть там.

«Я просто хотел бы быть там, быть дома. Это самое важное. Дело не в том, чтобы делать что-то конкретное с детьми. Просто в моей семье мы всегда были вместе, потому что все целиком и полностью были увлечены гонками. Это одна из причин, почему я так чувствую».

Кими было 36, когда родился Робин. И это случилось как раз вовремя для него. В предыдущем браке мысль о ребёнке была практически невозможной, хотя Кими и Енни Дальман были официально женаты 10 лет.

«Вся наша семейная жизнь с моей стороны была в той или иной степени сродни американским горкам. Я никогда не задумывался о том, что у нас может быть ребёнок — так брак не сделаешь крепче. В наших отношениях не было серьёзной основы для детей».

Больше ничего о своём первом браке Кими говорить не хочет — как и Енни. Когда они познакомились, ей было 19, а ему — 21. Свадьба состоялась в 2004 году, а развод десять лет спустя. Но в действительности отношения закончились намного раньше

Сейчас Кими — отец двоих детей и о родительском деле знает немало. Однажды став папой, ты уже не можешь «родить детей обратно». Это явление не имеет ничего общего с успешным гран-при или чемпионатом мира. Яркость достижений в автоспорте со временем бледнеет. А дети — это навсегда. Они красной нитью проходят через всю вашу жизнь и являются своего рода лучом света в темном царстве повседневной жизни.

«Невыносимо тяжело расставаться с Робином, висящим на моей ноге. Это так больно. Единственное, когда я уезжаю на одну-две недели, то потом сразу замечаю, как они выросли и научились чему-то новому».

Жернова жизни перемалывают человека, не спрашивая его. Успех и слава — это хорошо, но в одно мгновение они могут превратиться в ничто. Кими достиг значительных результатов, включая известность и благосостояние. Но в то же время всего за несколько лет он потерял трёх близких людей: в декабре 2010 года не стало его отца Матти Ряйккёнена, в феврале 2014 года скончался менеджер Дэвид Робертсон, а в ноябре 2016 года умер доктор Аки Хинтса.