Неизвестный Кропоткин

…Я хочу серьезно написать, хоть вкратце, свою Этику… Мне мало осталось жить и хочу кончить Этику, хоть вчерне… Слег так некстати. На рождение пришло свыше 400 писем, телеграмм, адресов. Нужно писать ответы, хоть не всем, я лежу! Тоска! Что меня больше всего порадовало, что десятки адресов от рабочих синдикатов Португалии… из России адрес с 250 подписями, адреса от групп, студентов, рабочих союзов - нагло, смело, по телеграфу, с подписями. Даже от одного экс-министра виттевского!…

Brighton, 12 декабря 1912 г.

…Здоровье незавидное. Простуда не прошла еще. Сейчас кончил инвентарь полученных приветов, на которые надо ответить (коллективно сделаю или лично). Оказалось свыше 500!…

П. А. Кропоткин - А. Л. Теплову*

Brighton, сентябрь 1915,

…Сейчас прочел в речи от 28 мая (10 июня), что ходатайство бабушки* насчет разрешения ее проживать в Балаганске разрешено. Она будет отправлена туда на днях. Балаганск всего в 100 верстах от Иркутстка, 1920 жителей, довольно значительная торговля. Спешу порадовать вас…

Brighton, 6 января 1916

Пожелайте к Новому году… и удачного окончания этой ужасной войны изгнанием завоевателей из Франции, Бельгии, Сербии и балтийского края и освобождения Польши от войск трех завоевателей и освобождения России от теперешних угнетателей и негодяев…

Часть четвертая. Четыре последних года

I. Возвращение

Антимилитарист

Свое письмо в редакцию газеты «Утро России» в декабре 1912 года Кропоткин закончил словами: «Тот день, когда возврат всех нас к свободной жизни станет возможным, будет, конечно, если доживу до него, счастливейшим днем моей жизни».

Он всегда стремился вернуться в Россию, в конце 1905 года уже был почти готов к отъезду, но задержало желание закончить начатые работы, за которые отвечал перед издателями, а потом начавшаяся в стране реакция заставила его подтвердить высказанное условие - разрешение на въезд в Россию должно касаться всех изгнанников, а не только его одного.

Совсем скоро, в августе 1914 года, возникло новое препятствие - разразилась мировая война. Ее Кропоткин предсказал за несколько лет до начала. Еще в 1902 году, по окончании англо-бурской войны, он опубликовал в английской печати статью под названием «одна война закончилась - где следующая?» В феврале 1904 года, когда вспыхнула русско-японская война, в письме в редакцию французской газеты «Le Soir» он высказал мнение, что столкновение на Дальнем Востоке «лишь прелюдия к гораздо более серьезному конфликту, подготовлявшемуся с давних пор, развязка которого произойдет около Дарданелл или даже на Черном море - таким образом для всей Европы будет подготовлена новая эпоха войны и милитаризма».

С первых дней войны Кропоткин стал ее страстным обличителем, однозначно считая виновником начавшейся бойни германский милитаризм, а кайзеровскую Германию - агрессором, которому народы Европы должны дать отпор. Собственно, на тех же позициях находилась вся интеллигенция Европы, возмущавшаяся преступной политикой руководства Германии и не смешивая его с народом который, как писал Ромен Роллан в открытом письме немецкому писателю Герхард у Гауптману «лишь слепым орудием в ее руках».

Кропоткин сразу же определил как единственно возможный и желаемый результат войны - всеобщий и вечный мир, полное прекращение войн в дальнейшем. Об этом написал он в брошюре «Конец войны - начало вечного мира и всеобщего разоружения», изданной в Петрограде в 1914 году в качестве приложения к газете «Народная копейка».

Но российские социал-демократы во главе с Лениным выступили с интернационалистическим, как они полагали, лозунгом - поражение своей стране, рассчитывая использовать ситуацию войны в интересах революции. Тех, кто отстаивал принцип защиты отечества, они называли «траншейниками», «оборонцами», «социал-шовинистами». Достались в статьях Ленина эти прозвища и Кропоткину. А будущий генералиссимус Сталин, а пока лишь Иосиф Джугашвили, в письме, отправленном из туруханской ссылки В. И. Ленину, обозвал его в связи с его отношением к войне «старым дураком, совсем выжившим из ума»1.

1Пролетарская революция. М., 1936, N 7.