Неизвестный Лангемак. Конструктор "Катюш"

И, наконец, только на 48-й день, 20 декабря 1937 г., в обвинительном заключении появится объяснение причины ареста: «3 Отдел ГУГБ НКВД СССР располагал данными о том, что главный инженер Научно-Исследовательского Института № 3 /НКОП/ – ЛАНГЕМАК Г.Э. является участником антисоветской троцкистской организации и по ее заданию ведет контрреволюционную работу. В связи с этим ЛАНГЕМАК Г.Э. 2 ноября 1937 г. был арестован»13.

Долго я искал ответ на вопрос, почему в следственном деле Г.Э. Лангемака отсутствуют данные, объясняющие причину его ареста. И нашел его в деле подследственного

А.Г. Костикова14, занявшего место Г.Э. Лангемака и арестованного в 1944 г. «за очковтирательство и обман государства» в создании реактивного самолета-перехватчика. В показаниях, данных им на допросе 20 апреля 1944 г., он заявляет: «Клейменов, Лангемак и Глушко были арестованы в 1937–1938 гг. за проводимые ими вредительские работы…»15

Характеристика на и.о. главного инженера НИИ-3 А.Г. Костикова, подписанная секретарем парткома Ф.Н. Пойдой. Москва, 11 ноября 1938 г. Копия.

Архив автора

Из допроса Костикова от 18 июля 1944 г.:

«–  Вопрос: С кем вы была связаны по подрывной работе?

–  Ответ: В НИИ я работал вместе с арестованными в 1937–1938 гг. б. дар. ин-та Клейменовым И.Т., б. гл. инженером Лангемаком (имени и отчества его я не помню) и б. нач. сектора реактивных двигателей Глушко В.П., но в организационной связи с ними я не находился. Более того, в отношении Глушко я сам в 1937 году высказывал подозрения, утверждая в заявлении, адресованном в ЦК ВКП(б), что он занимается вредительством. Что же касается б. дир. НИИ – Клейменова, то при нем я находился в загоне и получил возможность самостоятельно работать только после его ареста. Прошу мне верить, что вражеских связей у меня не было»16.

Протокол подготовительного заседания Военной Коллегии Верховного Суда СССР по делу Г.Э. Лангемака. Москва, 10 января 1938 г. ЦА ФСБ РФ

Протокол закрытого судебного заседания Военной Коллегии Верховного Суда СССР по обвинению Г.Э. Лангемака. Москва, 11 января 1938 г. ЦА ФСБ РФ (с. 328–329)

Показания Костикова дают ответ на многие вопросы. В очередной раз спасая себя, он вынужден признать, что его заявление было написано и послано в ЦК ВКП(б) в 1937 г., подтвердив тем самым, что он имел самое прямое отношение к репрессиям, проводившимся в институте.

« Вопрос: Из приведенных вами в заявлении данных следовало, что Клейменов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет вели вредительствую работу. Не так ли?

Ответ: Совершенно верно. Я продолжаю утверждать, что, судя по известным мне фактам, Клейменов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет в НИИ Реактивной техники вели подрывную работу»15.

Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР в отношении Г.Э. Лангемака. Москва, 11 января 1938 г. ЦА ФСБ РФ (с. 330–331)