Неизвестный Лангемак

После переезда ленинградской группы в Москву главным инженером Института назначается Г.Э. Лангемак.

С.П. Королёв переводится на должность старшего инженера, снимает два своих ромба и в течение нескольких месяцев, пока его не уволили из армии, ходит в военной форме с петлицами без знаков различия. Г.Э. Лангемак надевает на свои артиллерийские петлицы (поскольку он был артиллеристом и имел инженерное образование) второй ромб заместителя начальника по научной части.

В сентябре 1935 г. вышло Постановление СНК СССР, согласно которому вводились персональные воинские звания для военнослужащих РККА и проводилась переаттестация всего личного состава. Приказом НКО СССР № 998 от 31 мая 1936 г. И.Т. Клеймёнову и Г.Э. Лангемаку присвоили персональное воинское звание «военинженер 1 ранга», и вместо двух своих ромбов они надели по три «шпалы». Теперь присвоенное звание не изменялось при перемещении с должности на должность. Повысить могли за выслугу лет или боевые отличия, а понизить – за проступки и нарушение уставов.

Приказом НКО СССР № 176 от 3 декабря 1935 г. введены новые обмундирование и знаки различия для военнослужащих РККА. На воротники и обшлага гимнастерок добавлялись канты цветом по роду войск (в авиации – голубой, в артиллерии – красный), цветные фуражки, канты на синие бриджи. Немаловажной деталью для определения даты является и введение нового повседневного снаряжения для командного и начальствующего состава РККА с латунной прямоугольной ажурной пряжкой, в центре которой находилась пятиконечная звезда. До этого приказом РВС СССР № 183 от 19 сентября 1932 г. разрешено к ношению повседневное и полевое снаряжение, имевшее двузубую рамочную пряжку из белого металла.

Цвет петлиц авиации и артиллерии остался прежним. Знаки различия, носившиеся на петлицах, изготовлялись теперь из листовой меди или латуни и также покрывались красной эмалью, только бортики уже не серебрились, а оставались цвета металла или золотились.

Приказом НКО СССР № 33 от 10 марта 1936 г. были введены новые эмблемы родов войск для ношения в верхних концах петлиц. Эмблемы, присвоенные инженерно-техническому составу, изготовлялись из латуни и представляли собой перекрещенные молоток и французский разводной ключ. С мая 1936 г. по момент ареста – 2 ноября 1937 г. – знаки различия Ивана Терентьевича и Георгия Эриховича больше не изменялись.

Глава двенадцатая «Простите меня…»

Вечером 2 ноября к Г.Э. Лангемаку зашел В.П. Глушко. Они долго сидели и обсуждали какие-то дела, шутили, т. к. дети слышали смех, которым всегда сопровождались их разговоры. Перед уходом договорились, что завтра в Институте продолжат обсуждение появившейся идеи. Валентин Петрович спрашивал о том, как себя чувствует испытатель. Пока всё было хорошо, и реабилитация после облучения шла нормально. Мозг не градировал, но все это еще требовало продолжения серьезного наблюдения и очень внимательного исследования. Елена Владимировна пригласила к столу, и Валентин Глушко не смог отказать жене своего друга. Он, как всегда, осыпал ее комплиментами, чем вызывал улыбку Георгия Эриховича и заинтересованные взгляды детей.

Когда уходил, ничто не предвещало страшной развязки. Г.Э. Лангемак проводил друга до двери, а потом, как всегда, пошел за свой стол, чтобы продолжать работать над новой статьей. Через полчаса он встал и, подойдя к окну, закурил.

Зашла Елена Владимировна:

– А кто-то говорил, что бросил курить?

– Я не курю, я думаю, – спокойным тоном.

– Из-за меня ты снова начал курить… – грустно.

– Извини… – спохватился, вспомнив, что нельзя, и затушил сигарету.

– Ничего… – Она направилась к выходу из комнаты.

– Как же все это похоже на тюрягу… – обреченно.

Через час в дверь постучали. Дверь открыла вдова

Б.С. Петропавловского, увидела энкаведешников, обернулась и, не выпуская дверной ручки, позвала Г.Э. Лангемака.

Ордер на арест Г.Э. Лангемака. Москва,

2 ноября 1937 г. ЦАФСБ РФ

Когда он появился в дверях комнаты, сотрудник НКВД Васильев грубо отодвинул ее и пошел к нему навстречу. Следом за ним прошел и его товарищ Харитоненков. Третий – представитель домоуправления дворник Ханин остался около открытой двери в квартиру.

Васильев предъявил ордер на арест и, пройдя в кабинет, начал производить обыск. Сначала Г.Э. Лангемак попытался что-то сказать, но его грубо оборвали, что если будет надо, то спросят сами. Конструктор попытался подойти к окну, но его не пустили. Всё поняв, он успокоился, и когда ему показали на кресло, то с этого момента он молча сидел и безразличным взглядом смотрел, как Васильев и Харитоненков громили комнату.

Анкета арестованного Г.Э. Лангемака. Москва, 3 ноября 1937 г. ЦА ФСБ РФ

Вероятнее всего, он думал о семье и о своем друге. Сможет ли он полностью восстановиться или нет… Главное, что успели спрятать архив. А теперь пусть ищут. Самое главное они не найдут.