Неизвестный Лангемак

Правда, если поднапрячься, то можно разыскать документы и о деятельности его родственников уже после Октябрьского переворота, но эта задача для большинства местных краеведов, видимо, совсем не под силу. Это же не слепое пользование непроверенными данными размещенных в Интернете материалов, происхождение большинства из которых неизвестно даже Господу Богу.

Уважающий себя историк всегда будет брать материал из архивных документов или статей, опубликованных в научных сборниках и официальных периодических изданиях, имеющих архивные ссылки (хотя бы на 70 %) или ссылки на статьи, основанные на документах. А чтобы понять, какая статья и какого автора написана на основе архивов, а какая на домыслах, надо изучать этот вопрос и заниматься сбором библиографии. Видимо, для того же большинства кировоградских краеведов это запредельные требования.

Вот и получается, что местные «знахари» не имеют не малейшего представления даже о точной дате рождения автора «катюши», не говоря уже о том когда и куда он с семьей (или без семьи) переехал, куда поступал, где служил и т. д. В результате нет ни одной статьи, где бы не было грубейших ошибок.

Да, будучи биографом Георгия Эриховича и с 1994 г. работая в архивах России, Украины и Казахстана в поисках материала, касающегося его жизни и деятельности, и я не застрахован от ошибок, а точнее неточностей. Они будут всегда и у всех (ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает). Даже статья, написанная в начале прошлого, 2006 г., проверенная мною уже летом того же года в Кировограде, подверглась нескольким изменениям и уточнениям, т. к. теперь мне стало известно больше, чем знал тогда. Но грубейших ошибок и перевирания фактов я себе никогда не позволял. И в двух десятках моих публикаций, рассказывающих о пионерах ракетно-космической техники Н.И. Тихомирове, Б.С. Петропавловском, Н.Я. Ильине, И.Т. Клеймёнове и Г.Э. Лангемаке, есть недочеты, но не такие грубые, как в статьях, опубликованных в Украине.

Попытки моих объяснений с некоторыми из местных краеведов наталкивались на самолюбование и слишком завышенное самомнение и хамство. Дело дошло до того, что человек расписался в собственном воинствующем невежестве, объявив об этом на улице Ленина в той ее части, которая прилегает к площади перед областной администрацией. Со своей стороны мне бы хотелось заметить этому «краеведу» (с позволения сказать), что отношение к нему и отношение к его работам в Москве и в других городах будет соответствующим, т. к., давая оценку его знаниям, будет приводиться и этот пример в том числе. Так что успехов вам в Вашем труде. Радует то, что нашлись нормальные люди, понимающие, что от нашего сотрудничества они могут только приобрести, т. к. выдвигаемые мною условия (они приведены ниже), реальны и исполнимы.

Причина же вмешательства в эти дела простая: перед смертью младшая дочь Г.Э. Лангемака, Майя Георгиевна, просила меня привести все это дело в порядок и пресечь появление в публикациях грубейших ошибок. Разговор этот был зимой 2006 г., а умерла она 21 апреля, тяжело проболев несколько месяцев…

…Теперь пройдемся по «шедеврам», опубликованным в местной и украинской печати.

Начнем с его детства.

«…родился 26 июня 1898 года в…» — как странно, когда, имея материалы о том, что он родился 8 июля (по старому стилю), все упорно приписывают ему 26 июня, хотя на самом деле это 21 июля. Ведь надо прибавлять 13 дней, а не отнимать их. Ошибка, сделанная авторами БЭС, вопреки здравому смыслу, стала множиться и повторяться из статьи в статью, даже у тех авторов, которые имели данные о точной дате рождения.

«… отец – немец, мать – швейцарка…» – его родители выходцы из Швейцарии. Более подробно об их происхождении смотри ниже.

«…в Елисаветград его привезла мать после смерти отца…» — в соответствии с Формулярным списком его отца, Эрих Францевич был назначен в Елисаветградскую мужскую гимназию в 1900 г., но документы ГАКО говорят о том, что Э.Ф. Лангемак принимал участие в педсоветах и заседаниях ссудных касс с середины 1899 г. Соответственно, семья никак не могла приехать в город после его смерти в 1905 г.

«…знал три языка английский, немецкий и французский (языки своих родителей)…» – немецкий – да (его отец был немецким швейцарцем), французский – да (его мать была французской швейцаркой), английский? Сомневаюсь, что он его знал. В семье об этом было ничего не известно, т. к. он его даже не изучал в гимназии, другое дело, что третьим языком был латинский, за который он имел оценку «отлично». Но даже если он и выучил английский (подпольно – втайне от семьи), то не как язык своих родителей, а как четвертый иностранный язык, который он знал.