Неизвестный Лангемак

Может быть использован на строевых командных должностях в учебных частях, преподавательской работе в АКУСС’е и на научной работе в ВНИК’е»²⁸.

15 апреля 1929 г. состоялось заседание подкомиссии Высшей аттестационной комиссии, на которой была заслушана аттестация Б.С. Петропавловского. Постановление подкомиссии было следующим: «Признать соответствующим должности командира артиллерийского полка и помощника начальника отдела АУ. Может быть использован по линии научно-исследовательской работы. Присвоить категорию «К-9». 23 апреля это решение было утверждено наркомвоенмором К.Е. Ворошиловым²⁹.

По окончании ВТА РККА Б.С. Петропавловский был назначен состоящим в распоряжении ГУ РККА, с прикомандированием к Военному научно-исследовательскому комитету (ВНИК) при РВС СССР.

И следом за выпускником ВТА 1928 г. Г.Э. Лангемаком годом позже в ГДЛ пришел выпускник ВТА 1929 г. Б.С. Петропавловский.

Начав работать у Н.И. Тихомирова, он занимался уже знакомыми ему делами. Поступив в полное распоряжение Г.Э. Лангемака, он стал надежным помощником и верным другом Георгия Эриховича, и Г.Э. Лангемак отвечал ему тем же. Свидетельство этому не только то, что они дружили домами, но и то, что Борис Сергеевич относился к детям Г.Э. Лангемака, как к своим собственным.

Почти одновременно с Б.С. Петропавловским в ГДЛ пришел работать и молодой конструктор Валентин Глушко. Талантливые люди всегда держатся вместе. Так было и в этом случае. Они помогали друг другу, вместе работали и вместе немного хулиганили. Каждый из них делал свое дело, а все вместе – общее. Ведь это именно Борис Сергеевич обратил внимание В.П. Глушко на первейшую необходимость создания ЖРД как в первую очередь для обороны страны, так и для полетов в космос.

Валентин Петрович последовал совету своего старшего друга и учителя и не ошибся.

Еще при жизни Н.И. Тихомирова (вероятно, из-за его тяжелой болезни) 25 марта 1930 г. Борис Сергеевич назначается начальником лаборатории, о чем он сообщает в одном из писем к своей будущей жене Кето Саркисовой:

«Получил вчера из Москвы телеграмму о назначении меня начальником лаборатории. Это меня и устраивает и не устраивает. Удобно то, что теперь я без всяких помех могу осуществить свои идеи, но с другой стороны – это связано с выполнением массы административно-хозяйственных (функций, которые я не особенно-то долюбливаю…»³⁰

Вскоре после этого умирает основатель и первый начальник ГДЛ Николай Иванович Тихомиров, и Б.С. Петропавловский становится его фактическим преемником по руководству работами в лаборатории. После своего назначения он осуществляет основное техническое руководство над всеми работами и продолжает это независимо от произошедшего позже должностного перемещения – понижения в должности.

Теперь, в своем новом положении, требующем от него определенных усилий, он предстает совсем в ином виде, чем был ранее. Прекрасный конструктор, он смог стать и хорошим организатором. Вот как он сам характеризует свое новое положение, проработав уже какое-то время в новом качестве:

Б.С. Петропавловскому – экспериментатору и исследователю принадлежит передовое место в части и тех разработок по пороховым двигателям, которые он вел вместе с Г.Э. Лангемаком.

И, несмотря на то что пороховые снаряды, разрабатываемые в ГДЛ, были приняты на вооружение значительно позже его смерти, имя Б.С. Петропавловского мы вправе назвать первым в числе авторов-разработчиков, так как основные работы над снарядами были выполнены в 1930–1933 гг. под его непосредственным руководством.

Как перспективно мыслящий специалист реактивного движения, он обращает внимание на неправильную ориентацию работ ГДЛ в части использования реактивных снарядов только в штатных артиллерийских системах. Эта ориентация, продиктованная вышестоящими организациями, основывалась только лишь на прикладном значении использования реактивного принципа в артиллерии для увеличения дальности полета снарядов.