Неизвестный Мао

Чтобы поддерживать свой культ, Мао стал предпринимать такие столь нелюбимые им шаги, как посещения фабрик и сельскохозяйственных кооперативов. Эти визиты громко раздувались послушной прессой, они снимались кинооператорами, и эти ролики крутили в кинотеатрах по всей стране. Литографированная картина «Председатель Мао идет по стране» стала почти обязательной принадлежностью каждого дома. После посещения Мао деревни неподалеку от города Чэнду провинции Сычуань газеты, захлебываясь, наперебой сообщали, что восторженные жители этой деревни переименовали ее в Счастье Кооператива. Когда Мао бросил несколько лопат земли на строительстве плотины около гробницы династии Мин в пригороде Пекина, «Жэньминь жибао» писала: «Как только председатель Мао опустил лопату на землю, солдат по имени Юй Бинсэнь тут же поднял ее и завернул в свой китель. Он произнес голосом срывающимся от счастья: «Теперь, глядя на эту лопату, мы будем думать о председателе Мао и наполняться исходящей от нее энергией…»[124]Эти восторги относительно Мао пресса насильно вколачивала в каждого китайца, как грамотного, так и неграмотного, — политинформации с читкой вслух газет стали постоянным явлением жизни при Мао.

13 августа, единственный раз за все время своего двадцатисемилетнего правления, Мао обедал в ресторане в Тяньцзине. Здесь он был замечен жителями города, что, безусловно, было сделано им намеренно, поскольку Мао не только вышел из автомашины перед входом в ресторан, но и показался, поднявшись по лестнице, в окне. Прохожие стали громко скандировать: «Председатель Мао! Председатель Мао!» Новость быстро разлетелась по всей округе, и вскоре беснующаяся толпа из нескольких десятков тысяч человек обступила ресторан. Люди в толпе подпрыгивали и кричали: «Да здравствует председатель Мао!» Один из секретарей Мао забеспокоился и предложил ему покинуть ресторан через служебный вход, пока один из телохранителей, сложением похожий на Мао, отвлечет на себя внимание толпы. Но Мао запретил это делать. Он появился на людях затем, чтобы его увидели. Опасности он никакой не ждал, поскольку визит этот был неожиданным, от толпы он находился на достаточном отдалении, да и вряд ли кто-нибудь в этой толпе вообще мог иметь пистолет. (Одной из первых акций режима была конфискация оружия.) Люди, собравшиеся вокруг ресторана, почти наверняка были специально отобраны, как и раньше это происходило в тех местах, где появлялся Мао. Теперь он помахал рукой толпе, которая ответила на этот жест новым взрывом ликования и криками. Весь этот спектакль с мельчайшими подробностями был освещен в газетах.

Когда Мао в конце концов через несколько часов вернулся в резиденцию, он поведал приближенным о своем отбытии из ресторана в почти библейской манере: «Я повел рукой, и толпа расступилась». Мао наслаждался тем, что его культ дал столь пышные цветы, и сказал своим присным, что он «был чрезвычайно поражен». Годы насильственного внедрения культа личности наполнили его ужасной энергией.

Глава 40 «Большой скачок»: «Половина Китая вполне может умереть» (1958–1961 гг.; возраст 64–67 лет)

То, что среди населения распространился культ личности Мао, заставило его запуганное ближайшее окружение беспрекословно ему подчиняться, а потенциальные голоса инакомыслящих глушились кампанией борьбы с правыми. Мао же продолжал наращивать темпы осуществления программы по превращению страны в сверхдержаву, все еще скрывая милитаристскую природу этой программы. Первоначальные намерения 1953 года завершить программу «индустриализации» в течение «десяти — пятнадцати лет» были забыты, теперь это предстояло сделать за восемь, семь или даже пять — а по возможности и за три года. Мао был информирован, что поставки советского оборудования и технологий дадут ему возможность через пять лет прорваться в лигу ведущих держав мира. Но он вообразил, что может выполнить свои намерения «одним рывком», и заявил: «Наш народ подобен атому». Он назвал задуманный им процесс «большим скачком вперед» и запустил его в мае 1958 года.