Неизвестный Мао

Едва только этот кошмар закончился, куда более страшный удар обрушился на голову Чжоу. Киссинджер возвратился в Китай в ноябре (теперь уже в качестве госсекретаря) и нанес заключительный удар по амбициям Мао. За девять месяцев до этого Киссинджер обещал, что Вашингтон будет стремиться к установлению полных дипломатических отношений «после [промежуточных] выборов в конгресс в 1974 году». Теперь он сказал, что «внутренняя ситуация» в США препятствует немедленному разрыву отношений с Тайванем, на чем Пекин настаивал, как на предпосылке для установления полных дипломатических отношений. Мао не должен был править Тайванем, в противном случае он потерял бы дипломатическое признание со стороны Америки.

Но еще хуже для Мао было то, что его мечты о достижении военного могущества благодаря помощи США не привели ни к чему. Киссинджер мог предложить только систему «дальнего обнаружения», с помощью которой можно было отслеживать советские ракетные запуски. «Я должен изучить это», — ответил Чжоу. Киссинджер больше ничего не добавил. Это предложение не заинтересовало Мао, поскольку он на самом деле не очень верил в вероятность советского нападения. Китайцы прекратили разговоры о военном союзе с Америкой или о «советской угрозе» Китаю[155].

Мао видел причину провала в уотергейтском скандале, который тогда угрожал президентству Никсона и лишил его возможности принимать рискованные решения. Мао беседовал с Киссинджером об «Уотергейте»[156], говоря, что он от этого «не в восторге»; он не мог понять, из-за чего возникло «пуканье». Он неустанно выступал против «Уотергейта» перед иностранными государственными деятелями. Президенту Франции Помпиду он сказал, что он не понял, из-за чего вся «суматоха». «Что плохого в магнитофонных записях? — спросил он премьер-министра Таиланда. — Разве правители не имеют права управлять?» — настаивал он. В мае 1974 года, когда Никсон был близок к полному краху, Мао спросил бывшего британского премьер-министра Хита: «Вы можете протянуть ему руку, чтобы вытащить из этой переделки?»

Из-за уотергейтского скандала Никсон был вынужден уйти в отставку 9 августа 1974 года. Менее известен тот факт, что «Уотергейт» также положил конец мечтам Мао о превращении Китая в сверхдержаву.

К тому времени эта программа Мао переживала нелегкие времена, несмотря на то что в течение двух десятилетий на нее тратилась огромная часть национальных вложений. Весь сектор новейших технологий военно-промышленного комплекса производил некачественное и непригодное для использования оборудование, отчаянно нуждался в иностранных технологиях. На СССР теперь рассчитывать не приходилось, и Мао надеялся, что Америка вдохнет в него жизнь. Но визит Киссинджера в ноябре 1973 года, омраченный «Уотергейтом», положил конец этим надеждам. Мао оказался не способен придумать новую стратегию. Будучи по природе интриганом и азартным игроком, даже он в конечном итоге оказался в тупике.

Мао было уже восемьдесят лет, и он был очень болен. Он наконец смирился с мыслью, что Китай не станет сверхдержавой при его жизни. Он не мог доминировать над всем миром или хотя бы над какой-то его частью, кроме Китая[157].

Разочарование Мао немедленно стало очевидным для американцев. Дальнейшие встречи были отменены китайской стороной, и сотрудничество между двумя странами пошло на спад. Китайско-американские отношения были, «по существу, заморожены». Киссинджер отмечал, что его следующие поездки в Китай «были откровенно прохладными и сдержанными». Он не видел Мао в течение двух лет, а за спиной Киссинджера Мао постоянно обливал его грязью в своем ближайшем окружении. Даже бывшему британскому премьер-министру Хиту он говорил в 1974 году: «Я думаю, что Генри Киссинджер просто маленький, жалкий человек. Он дрожит от нервного напряжения каждый раз, когда приезжает на встречу со мной». 21 октября 1975 года Киссинджер снова встретился с Мао, чтобы договориться о визите преемника Никсона Джералда Форда. Он предложил американскую военную помощь, явно будучи уверенным, что Мао еще заинтересован в ней. Но Мао отклонил его предложение: «Что касается военных аспектов, то мы не будем обсуждать их теперь». Когда Форд позднее посетил Китай в том же году, Мао держался дружелюбно, но отстраненно.