Неизвестный Нестор Махно

Каторгу я отбывал в московской центральной тюрьме. Сидя в тюрьме и до суда, и после, и даже в московской каторге я делал попытки к бегству, но все эти попытки оканчивались неудачей.

В течение всех семи лет сиденья в московской тюрьме, я не покидал заниматься самообразованием, пользуясь богатой библиотекой, находившейся при тюрьме, и услугами более образованных товарищей политических — учителей и студентов. С особенным усердием изучал три любимейших отрасли знания — историю, географию и математику.

Наступил 1917 год.

Грянул гром, вспыхнула революция, и тюремные двери раскрылись.

Сентябрь 2017

[Использованы фото с портала «Гуляйпільські старожитності»]

Узники Бутырской тюрьмы после освобождения. Нестор Махно в первом ряду слева

Река Гайчур

На Гуляйполе гуляют маки, июнь 2010 года [фото Сергея Томко]

Гуляйполе: старый Мариупольский тракт

Гуляйполе: мельница «Надежда»

Главное здание Гуляй-Поля: Святотроицкий храм, 1900

Гуляйполе: бывшая синагога

Гуляйполе: бывший банк, теперь — краеведческий музей

Гуляйполе: старое еврейское кладбище

НЕИЗВЕСТНЫЙ НЕСТОР МАХНО

Как великий художник из Мелитополя изобразил великого героя из Гуляйполя

Насколько я понимаю, великого героя — Нестора Махно, читателям представлять не нужно: на Запорожье имя батьки, как уважительно называли Нестора Ивановича современники, на слуху.

А великий художник [безо всякого преувеличения] — это уроженец Мелитополя Александр Тышлер, живописец и график, 35 лет проработавший в театре — художником и постановщиком.

Его картины сегодня [мастер умер в 1980 году] хранятся в Третьяковской галерее, Государственном русском музее и Государственном музее театрального и музыкального искусства, а также во многих частных коллекциях. Имеются они и в Мелитополе: в местном городском краеведческом музее сберегается, в частности, 26 работ этого необычного художника, писавшего нередко полуфантастические, напоминающие детские сны, картины.

Одна из сберегающихся в Мелитополе работ Тышлера — «Махно на коне», напрямую связана с темой нашего сегодняшнего разговора.

Бричка батьки Махно

Вот, что вспоминал о себе и о своем детстве сам мастер:

«Я родился в небольшом городке Мелитополе 26 июля 1898 года. Отец мой был столяром. Отец брал заказы на мебель — столы, кушетки, комодики. Заказчиками его были немцы-колонисты и украинцы. Я любил смотреть, как работал отец. Детство мое прошло среди стружек. Мебель отец обычно делал из ольхи. Это очень красивое дерево, после полировки она очень напоминает красное дерево.

Дед мой и прадеды тоже были столярами. Отсюда и наша фамилия. «Тышлер» означает столяр. Моя мать — кавказская еврейка, в девичестве Джин-Джих-Швиль. В семье было восемь душ детей: три дочери и пять сыновей. Два брата стали столярами, два — типографскими наборщиками. Две сестры с большим трудом получили среднее образование. Я вырос в окружении русских, еврейских и украинских ремесленников — дружно живших благородных рабочих людей. А семья была частью мира.

Жизнь моих братьев и сестер была недлинная. Брат Илья — наборщик-большевик, был повешен врангелевским генералом Слащевым в Симферополе. Другой брат был убит махновцами. Третий был расстрелян фашистами в Мариуполе в 1942 году. Сестры тоже не дожили до старости.

У нас в Мелитополе был большой двор. Он был населен ремесленниками — столярами и плотниками, бондарями, кузнецами, жестянщиками. Обитали во дворе и маляры. Они раскрашивали брички, расписывали железные кровати. Уходя в пивную, они доверяли мне свою нелегкую работу, которая для меня была наслаждением. Я расписывал повозки, изображал украинские пейзажи с белыми хатами и луной на черных спинках кроватей. Я вырос в окружении русских, еврейских, украинских, турецких ремесленников — дружно живущих рабочих людей».

В 1912 году старшая сестра Тамара отвезла Александра в Киев, где он успешно сдал экзамены в Художественное училище. «Четырнадцати лет от роду меня оставили одного в большом шумном городе, определив на „полный пансион“ в семью рабочего-слесаря. Жизнь для меня началась трудная, но интересная», — вспоминал он. Окончил училище Тышлер в 1917 году

По легенде, которую в различных вариантах я слышал в Мелитополе, детское увлечение росписью бричек однажды спасло жизнь художнику. Это когда в Мелитополь нагрянули махновцы, которые за какую-то провинность чуть было не расстреляли его. Но вмешался сам батька. Узнав, что перед ним художник, он распорядился: распишешь мне за ночь мою бричку — останешься жить.

Росписью Махно остался очень доволен.