Неизвестный Нестор Махно

В августе гуляйпольский Крестьянский союз реорганизовывается в совет, а затем, когда генерал Корнилов снял с фронта верные ему войска и двинул их на Петербург, в Гуляйполе создается комитет защиты революции, руководить которым поручено Нестору Махно.

И он тут же принимает решение: «Взяться за разоружение всей буржуазии в районе и ликвидацию ее прав на богатства народа — на землю, фабрики, заводы, типографии, помещения театров, колизеев, кинематографов и других видов общественных предприятий. Мы считали, что это единственный и верный путь и для ликвидации движения генерала Корнилова, и для ликвидации прав буржуазии на господство и привилегии над трудовыми массами».

И буквально на следующий день

«рано утром я шел по Соборной площади Гуляйполя. Группы рабочих из заводов и крестьян из сотен под черными и красными знаменами с песнями подходили к улице, ведущей к зданию Совета крестьянских и рабочих депутатов, в котором поместился Комитет защиты революции. Я перебежал через двор училища и еще другой двор и вбежал во двор Совета, чтобы встретить манифестантов. Когда я показался перед манифестантами, раздался громовой крик: «Да здравствует революция! Да здравствует неизменный ее сын, а наш друг товарищ Махно!»

Наконец я упросил манифестантов выслушать меня, и когда воцарилась тишина, я спросил их, в честь чего они бросили работу и пришли к Комитету защиты революции?

— Мы пришли в распоряжение комитета, — последовал ответ, — и мы не последние.

Первыми моими словами к манифестантам были: «Так слушайте же, товарищи; если вы пришли в распоряжение Комитета защиты революции, то предлагаю вам разбиться на группы в десять-пятнадцать человек, с расчетом по пять человек на подводу, и не медлить ни одного часа — облететь весь Гуляйпольский район помещичьих имений, кулацких хуторов и немецких богатых колоний и отобрать у этой буржуазии все огнестрельное оружие, как то: винтовки, централки, дробовые простые ружья, да из холодного — шашки. Ни пальцем, ни словом не оскорблять самой буржуазии»

Итак, оружие у буржуазии отобрано и роздано по рукам революционных крестьян. Отобрание произведено спокойно, без жертв».

Потрясающе!

Это, напомню, был август 1917 года. До так называемой великой октябрьской социалистической революции оставалось два месяца. А в Гуляйполе уже были решены ее главные вопросы — вопросы собственности: рабочие получили фабрики, крестьяне — землю.

Вот как в Гуляйполе менялись земельные отношения:

«За аренду помещикам крестьяне не платили денег, взяли землю в ведение земельных комитетов, а над живым и мертвым инвентарем до весны поставили своих сторожей в лице заведующих, чтобы помещики не распродали его. Да удержали за собой контроль над производством. Районный съезд земельных комитетов выделил ряд помещичьих имений для организации в них из добровольцев сельскохозяйственных коммун.

Трудовое крестьянство и рабочие, кто индивидуально — своей семьей, или сообща с соседями, по характеру подходящими, организовавшись в небольшие — в 50—200 человек, свободные сельскохозяйственные коммуны, с радостью на лицах свободно обсуждают между собой, как они ожидают весны, чего и поскольку будут засевать из весенних яровых хлебов, какие из них дадут надлежащий урожай и, следовательно, помощь революции, если погода будет хорошая, не сухая, а с дождями, которые нашему чернозему нужны в определенное время весны и первого и второго месяца лета.

Только полный засев земли хорошим зерном яровых хлебов и хороший их урожай помогут нам оправиться от военной разрухи и поддержат силы революции в ее лучших для нас, тружеников, делах, говорили в это время крестьяне».

Какая этим людям, которые уже были способны защитить себя с оружием в руках [и когда придет время — защитят], нужна была еще революция?

Никакая.

К слову, в Гуляйполе очень четко понимали, что произошло в октябре 1917-го в Питере. Читаю вслух батьку Махно:

«То обстоятельство, что революционный переворот привел к власти партию большевиков, не обольщало украинских революционных тружеников. Сознательные крестьяне и рабочие видели в этом новый этап вмешательства власти в революционное творчество тружеников на местах и, следовательно, новую войну власти с народом».

А вот мысли Махно о Ленине:

«Мудрый Ленин, — иронизировал Нестор, — под флагом диктатуры пролетариата поставил группу лиц, способных на что хотите, лишь бы быть на посту властелина и навязывать свою подчас дурную волю другому человеку и целому роду человеческому».

И в итоге, как подчеркнул Нестор Иванович, «крестьяне по селам снова взялись обучать друг друга, как нужно держать в руках винтовку и стрелять из нее».

Как раз с этого момента начался новый период в жизни великого героя из Гуляйполя, точно охарактеризованный им в стихах:

«Был со мной заодно пулемет».

***

Но пока до пулемета дело не дошло, Гуляйполе действовало: