Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Бывшие пираты отправлялись на берег океана с игрушечными корабликами. Там они писали записки-пожелания. В них упоминали известных и неизвестных загубленных ими людей и имена погибших товарищей. Игрушечные кораблики с записками пускались в воды океана.

Наивные головорезы полагали, что этой мистерией они хоть немного очищаются от грехов.

Только в ночь лунного затмения из океана можно услышать голоса всех погибших в пучине за всю историю мореходства, считали пираты.

Каждый из этих миллионов погибших, согласно поверью, рассказывал тайну своей смерти. Их жалобы сливались в одну печальную песню океана. Казалось, что сама стихия оплакивала свои жертвы в ночь лунного затмения.

После такой церемонии члены тайного общества «Синяя метка» переодевались в обноски, специально сохраненные с времен «морских забав», и начинали свой ритуальный обход злачных мест Нью-Йорка.

«Ад и галеры города»

Начинался этот необычный поход со знаменитого рокового места в Нью-Йорке под названием «Пять Углов».

В литературе сохранилось его описание. Правда, относится оно уже к середине XIX века. В книге «Нью-Йоркские тайны» Вильяма Кобба говорится: «…Вот Пять Углов, ад и галеры города нашего.

К Пяти Углам прилегают пять улиц. Это перекресток. В него упираются, как в центр, длинные, узкие, грязные переулки, окаймляемые деревянными домишками, большею частью покривившимися, с расшатавшимися балками, нечто вроде свай, вбитых в грязь и гадость.

Ночью газ бросает свой желтый свет; тогда все это похоже на остовы старых кораблей…

Днем здесь полнейшая тишина. Изредка только услышится шепот: то пробуждение вчерашнего пьянства, или оханье больного, или же это уносят какой-нибудь труп. Это труп кого-то без имени, какого-нибудь бедняка, не проснувшегося сегодня утром, или найденного мертвым…

Но вечером, со всех концов большого города, парии сбегаются в бесспорно им принадлежащие владения… Целый день они шлялись во всех направлениях в своих странных лохмотьях.

Они просили милостыню там, где подают ее, и обкрадывали там, где можно взять.

Дети бегали, прыгали, кувыркались перед каретами наперегонки с лошадьми, иногда давившими их. Они набирали несколько центов, играли в «голову» или «хвост» — то же, что у нас «орел» или «решетка».

Женщины искали… кого? Кто бросит взгляд на этих поношенных созданий, с свинцовым цветом лица, с высохшею шеею?

Все это возвращается в бесчисленную семью порочных и угнетенных, под тот ужасный кров, где нет ни каст, ни классов, ни подразделений, — где все подходит под один уровень стыда и разврата… 

Тут сходятся сотни, тысячи…

И когда все возвращаются из этого ежедневного обхода, тогда начинаются гнусные сатурналии этого ада».

Но неприглядная обыденная жизнь «Пяти Углов» мало впечатляла бывших пиратов. И не такое доводилось им видеть в различных портах Атлантики.

Обитатели «ада и галер» Нью-Йорка относились к ним с почтением. При виде компании «джентльменов удачи» проститутки, воры, нищие, спившиеся бродяги почтительно расступались, а потом с уважением глядели им вслед и поясняли новичкам «Пяти Углов»: «Вот пошли стальные ребята… Не гляди на их плешивый возраст… На пути им лучше не попадаться…»

А «стальные ребята» тем временем по-хозяйски шествовали к улочке со зловещим названием «Переулок Убийцы». Здесь, в заброшенной пивоварне начала XVIII века, находился притон «Золотая пещера».

Лишь во второй половине XIX столетия властям Нью-Йорка удастся снести это дно города. Но к тому времени уже не останется никого в живых из братства «Синяя метка».

В «Золотой пещере» ветеранов морского разбоя знали все. Хозяин притона лично встречал их и провожал в особую комнату с единственным оконцем. Здесь, за толстыми стенами, почти не были слышны характерные звуки ночлежки: храп, стоны, ругательства, шум потасовок.

Бывшие пираты называли эту комнату «кают-компанией» и в свое время самолично оборудовали ее. Якоря, штурвал, цепи, весла, пустые бочонки украшали эту обитель джентльменов удачи.

Когда они являлись, хозяин притона вывешивал над окном старое полотнище с черепом и костями. После этого старые пираты с ностальгическим чувством, а порой и со слезами на глазах, исполняли песню, которая стала своеобразным гимном братства «Синей метки»:

…Когда же деньги наши все
Ушли ко всем чертям,
Спустился в кубрик капитан
И так сказал он нам:
«И золота и серебра
Сполна получит всяк —
Как только мы решим поднять
Пиратский черный флаг!»
Враз согласилась вся братва
Идти за ним на риск…

После дружного пения следовал обильный ужин, с воспоминаниями и обсуждением проблем.

Старели джентльмены удачи в счастливой гавани Нью-Йорк, но спуску противникам по-прежнему не давали. Во время своих сборищ в «Золотой пещере» они договаривались об очередных сделках, о том, куда вкладывать деньги, и об устранении неугодных людей.