Неизвестный Пири

Лет 20 назад на севере Якутии, в устье реки Оленёк, автор руководил полярной археологической экспедицией. Целью исследований была могила-легенда лейтенанта Василия Прончищева, командира Ленско-Енисейского отряда Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга, и жены Василия – Татьяны Прончищевой, первой русской арктической путешественницы. Могилу вскрыли, останки первопроходцев исследовали. Ученые определили причину смерти лейтенанта Прончищева, с черепов были сняты слепки, чтобы восстановить портреты этих русских героев первой половины XVIII века. Епископ Ленский и Якутский Герман прочел молитву, и первые горстки земли были брошены на плащаницу, покрывавшую останки Василия и Татьяны. И тут небо, все время темное и пасмурное, просветлело на западе, возникли синие полосы, прогалины, и в одной из них блеснуло солнце, которое казалось небольшим, но было ярким и лучистым. Все обратили на это внимание.

«Хоуп», словно ледокол, пробивала барьер из айсбергов. Все тревожились, не сместится ли «Анигито» в результате сокрушительных лобовых ударов корабля, ломающего лед, но все обошлось. Пири пишет:

Мои эскимосские чернорабочие. Подпись из книги Р. Пири

…на мысе Йорк… я отправил своих верных эскимосов на берег в сопровождении нескольких бочонков с галетами и груза из ружей, ножей, патронов и других многочисленных предметов, которые я привез, чтобы вознаградить их за преданную службу.

Слова «несколько бочонков с галетами» мгновенно вызывают у автора больную ассоциацию. Вот живописная картина не расставания Пири с его «верными эскимосами», а, наоборот, встречи с ними, описанная в книге всемирно известного французского этнолога и писателя Жана Малори «Последние короли Туле»[61]: «Даже несмотря на то, что Пири был уже мертв, он внушал эскимосам почти такой же страх, как в былые времена. Однажды вечером, в августе 1967 года, в Сиорапалуке старый эскимос пришел поговорить со мной о Пири. Он до сих пор настолько боялся этого американца – эскимос обычно называл его “великим мучителем”, – что перед тем, как приступить к своим воспоминаниям, он вышел из хижины, чтобы убедиться, что никого нет вокруг. Кто знает? Может быть, дух Пири бродит где-то рядом. Я никогда не видел, чтобы этот человек был настолько взволнован. “Пиулиссуак[62]?.. Люди боялись его… действительно боялись… как я сегодня вечером… Его большой корабль… – он произвел большое впечатление на нас. Он был настоящим командиром. Ты всегда чувствовал, что, если ты не сделаешь того, что он хочет, он осудит тебя на смерть. …Я был очень молод, но никогда не забуду, как он обращался с инуитами. Это было в Уманаке [Туле] в июле 1908 года… Его большой корабль вошел в залив. Пири был едва заметен с берега, но он кричал: ‘Кисса Тикери-Унга!’[63] – ‘Я добьюсь своего непременно!’ – Инуиты поднялись на борт. У Пири был бочонок с галетами, который принесли на палубу. Два или три охотника, которые подошли к кораблю на каяках, склонились над бочонком и стали есть двумя руками. Позднее бочонок снесли на сушу, и содержимое было высыпано на берег. Мужчины, женщины, дети набросились на галеты, как собаки, что очень позабавило Пири. Мое сердце до сих пор холодеет, когда я вспоминаю об этом. Этот эпизод очень хорошо говорит о том, как он относился к этому народу – моему народу, – который, несмотря на все это, был предан ему”. Пири считал инуитов “первобытными”».

Лейтенант посетил историческое место – мыс Сабин, где, как он рассказывает:

Стал первым, кто вошел в дом Грили после спасения в 1883 году оставшихся в живых членов этой злополучной экспедиции… (выделено мной. – Д. Ш.).