Неизвестный псевдоним Бога

– Ну, так он хоронил своего друга, животное у него умерло, которое ему было как друг, сокрушаясь, так говорил, что трудно теперь ему придется, вроде как тот ему душу охранял. Я ему подсказала, чтоб съездил он на кладбище местное да на окраине и закопал животное, а в саду – это не дело, в саду – это грех.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Клим у Максима. – Ведь я сегодня видел этого суслика как тебя.

– Так его все-таки поймали! – обрадовался Максим.

– Нет, просто бедное, загнанное вчерашней погоней животное заходило ко мне позавтракать. Я не мог отказать голодающему.

– Надо было заманить его едой и схватить, – разочарованно сказал Максим, словно Клим после этого упал в его глазах.

– Я не мог, против него сейчас весь мир, мне хотелось, чтоб он не утратил веру в человечество.

– Гуманно, вы пацифист?

– У меня это наследственное, передалось от дедушки, я ни при чем – гены, – задумчиво сказал Клим.

– А кто был ваш дедушка? – поинтересовался Макс.

– Военный, но, кроме фашистов, мухи не обидел за всю жизнь.

– Редко встретишь, чтоб человек так по животному убивался, – не понимая, о чем говорят странные парни, вставила баба Валя свою мысль. – Машка говорила, что так рыдал, что завывал.

– А кто такая Машка? – спросил Клим, чувствуя, что это еще не конец истории.

– Так горничная наша, не люблю я её, врет много, даже подворовывает у гостей и, не стыдясь, хвастается этим. Но здесь я ей верю, рассказывала, что зашла она в гостиницу, а там гость на полу сидит и как раненый зверь завывает у клетки, а в ней животное дохлое лежит. Её, сердечный, в своих страданиях и не заметил вовсе, она потихоньку дверь закрыла и вышла.

Клим, уже немного догадываясь, повернулся в сторону Максима и сделал грозное лицо.

– Мария Васильевна Прошкина, – с виноватыми глазами сказал Максим, понимая, что крепко лопухнулся, – горничная, но сказала, что ничего не знает.

Поблагодарив разговорчивую бабу Валю, они направились на поиски неприятной горничной Марии. К счастью, её рабочий день еще не закончился и она по-прежнему находилась на своем месте, то есть убиралась в комнатах гостей. Узнав, где конкретно сейчас наводит чистоту горничная, они, не стучась, вошли в номер. Мария вздрогнула от стука открывающейся двери и, вскочив по стойке смирно, спрятала руки за спину.

– А, это вы, – при виде Максима её лицо потеряло напряжение, и она уже более уверенно сказала: – Я ничего не знаю. Или вы решили, что придёте с новым коллегой и я сразу же что-то вспомню? – Видно было, что она была нагловата и хамовата.

– Я думаю, да, – Клим с порога начал разговор на повышенных тонах. – Гражданка Прошкина, мне все равно, что сейчас у вас за спиной, хотя я знаю, что это деньги. Взяли вы их из сумки, что стоит за вашей спиной. Более того, я, подполковник ФСБ, уйду, оставив вас на суд совести и персонала гостиницы. Для меня важно одно – что вы взяли у постояльца, который плакал над умершим животным. Стоп! – закричал он, не давая ей сказать даже слово. – Что вы взяли у него, я знаю, просто даю вам шанс не сесть в тюрьму прямо сейчас. За будущее ваше не ручаюсь, уж очень вы любите чужое, а это до добра не доводит. Но если отдадите то, что взяли, то у вас появится маленький шанс изменить свое в общем-то безрадостное будущее.

– Можно подумать, оно у меня сейчас радостное, – под нос себе пробурчала женщина. – Отдам я вам, там безделушка совсем – часть сломанного украшения. Я вообще выкинуть поначалу хотела, а потом подумала – вдруг золото, на переплавку сдам.

– Что еще в тот день вы заметили? – спросил Клим.

– Ноги, – просто ответила Мария.

– Чьи? – не понял он.

– Понятия не имею, просто, когда я дверь приоткрыла, то увидела столик с клеткой, этого всего в слезах, и в другом кресле сидели мужские ноги.

– Просто ноги? – уточнил Клим.

– Скорее всего, нет, но из двери видно только их, – сказала горничная, теряя терпение.

Клим поставил галочку напротив обычных мужских ног и спросил:

– Где кольцо? – все еще грозно, чтоб она не расслаблялась.

– В подсобке, в моем шкафчике, – неохотно сказала Мария.

– Ведите, – скомандовал он.

– А как вы узнали, что она что-то взяла? – заговорщицки спросил Максим, когда они шли за горничной.

– Ну, это элементарно, она болтушка, а тебе про плачущего Юрку не сказала, почему?

– Почему? – повторил Максим.

– Потому что нагрешила она в этом номере, поэтому чисто психологически старалась не попасться, отвергала любые разговоры об этом номере.

Мария подошла к ящику и стала там копаться, по звону и постоянному шуршанию было понятно, что там целый склад и горничная просто пытается найти нужную вещь. Вскоре её усердие увенчалось успехом, и она протянула обещанное. Это было золотое кольцо интересной формы.

– Вот, смотрите, оно поломано, – сказала она. – Может, и не золото вовсе.

Но Клим понимал, что это золото, кольцо было неоконченным кругом. С одной стороны была луна, а с другой – звезда, и когда оно надевалось на палец, то казалось, что два небесных светила встретились на женском пальчике и повисли в воздухе.

– Почему вы все здесь храните? – спросил Максим, словно это было главным вопросом.