Неизвестный псевдоним Бога

– Всё, – согласилась Таша, – кроме мастерской, которую бабуля построила своему сыну. – Она так и не привыкла называть уголовника своим отцом. Папка, папуля и папочка был для нее отчим, на чьих коленках она сидела в детстве, кто кормил её кашей, приговаривая смешные скороговорки, кто не спал вместе с мамой ночами, когда она болела. Он по-мужски воспринял, что пришлось рассказать о том, что он не родной, и дал Таше выбор, сказав:

– Называй меня как хочешь, ты все равно для меня дочка, самая любимая, моя маленькая принцесса.

Поэтому папа был один, а этот оставался по-прежнему сыном бабули, которая оставила наследство.

– Как интересно, а кем он был? Художник? Скульптор? – спросил Платон, вернув Ташу из воспоминаний.

– Да никем он не был, так, непризнанный гений, которого в нем видела лишь его собственная мать, – небрежно ответила Таша. – Да вот она.

– Я бы хотел её посмотреть, если можно, – сказал Платон.

– Зачем? – удивилась Таша. – Там ничего интересного. Старые полотна и скульптуры художника-неудачника, в основном незаконченные. Я не выбрасываю этот хлам лишь из уважения к той, что оставила мне все это. Да еще этот участок продал ей наш сосед – отец Ирмы, он был жив еще, когда я в права вступала, отдал мне его, хоть он и не был на бабулю оформлен, но взял обещание с меня не трогать мастерскую, мол, так велела Мария Тарасовна.

– А можно мне посмотреть? – настаивал Платон, глаза у него загорелись, словно у сладкоежки, который увидел кондитерскую. – Понимаете, я, по сути, коллекционер, мне это досталось от отца. Я еще не ходил в школу, но мог без проблем рассказать, что такое Возрождение и абстракционизм, что, помимо живописи, Шагал еще писал стихи, а Микеланджело свою первую любовь встретил в шестьдесят лет. Так что багаж знаний в этой области у меня огромный, возможно, в работах вашего отца я увижу что-то гениальное.

– Сомневаюсь, – ответила Таша, – но если вы настаиваете, то я пойду поищу ключ, он должен быть где-то в доме.

– Если вам не трудно, – сказал Платон.

Сумерки сменились летней ночью, густой и плотной, как платок цыганки. Шагая через собственный сад, который она знала наизусть, Таше первый раз испытала страх, на миг показалось, что за ней кто-то следит.

* * *

– А-а-а-а-а-а, Ташу убили! – крик Ирмы, как гром среди ясного неба, прогремел на весь сад. Клима словно кипятком ошпарило с головы до ног. Все куда-то разбрелись, и в беседке их осталось двое – он и коллега с Ташиной работы, странный парнишка. Они пили почему-то холодный чай и вяло рассуждали о политике. Клим вскочил с лавочки и на всех парах помчался в сад, на душераздирающий крик.

На земле в темном месте сада, между огромных яблонь лежала она, её белые волосы как-то неуклюже были разбросаны по земле. Рядом валялась красивая голубая шляпа, на которой даже в кромешной темноте были видны страшные бурые пятна. Под яблоней сидела Ирма, рыдая и боясь дотронуться до подруги. Потихоньку на крик стали сбегаться гости, которые к тому времени разбрелись по саду кто куда, даже его родители в сопровождении еще одного странного персонажа Чехова ушли в сад смотреть редкую черешню, что не просто растет в этом, по его словам, райском саду, а еще и дает знатный урожай, не свойственный нашей полосе.

– Всем остановиться и не подходить ближе, включите фонарики на телефоне и посветите мне оттуда, – скомандовал Клим прибежавшим гостям. Он умел быть категоричным, когда этого требовали обстоятельства. Проглотив подступающее к горлу отчаянье, он постарался снова стать профессионалом, способным мыслить даже в самых экстремальных ситуациях. Она лежала на земле лицом вниз, затылок был разбит настолько сильно, что Клим понимал, что шансов мало, но всё же надо проверить. Словно сдав себя в аренду и отключив все чувства, он наклонился и перевернул её. Это была не Таша. От осознания этого Клим выдохнул и почувствовал, как слезами наполняются глаза.

– Выключите фонари, – крикнул он, чтоб никто не заметил его слабости. – Димка, вызови полицию, – сказал он другу и, приложив палец к шее Джульетты, добавил: – Скорую уже не надо – она мертва.

Только сейчас, когда он успокоился, то понял, что Жуля совсем не похожа на Ташу, странно, что подруга её не узнала. Вокруг Ирмы сейчас крутился Марк, пытающийся привести её в чувства.

– С чего вы решили, что это Таша? – спросил резко Клим. – Они до ужаса не похожи, кому как не вам заметить это с одного взгляда?

– Шляпа в крови, платье это еще так распластано, да и волосы мы сегодня Таше покрасили, – шмыгая носом, неубедительно говорила Ирма.

Клим еще хотел что-то спросить, но в это время подбежал Платон и с криками «любимая» пытался броситься на убитую. Поэтому пришлось отвлечься – надо было спасать возможные улики, но напротив странного поведения подруги Клим поставил большую галочку.

Дальше был бестолковый вечер, где Климу совершенно некогда было подумать. Он просто накидывал факты в свою записную книжку, чтоб потом разобраться в них и сопоставить друг с другом.

1993 год, город Н