Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!

В сентябре 1935 года Р. Говард, глава газетного концерна Скриппс – Говард, обратился к ФДР с письмом, в котором утверждал, что предприниматели рассматривают все законодательство вторых «ста дней» как крайне враждебное им. Говард от имени бизнеса заклинал президента прекратить «эксперименты» и дать «передышку». ФДР воспользовался письмом Говарда, чтобы еще раз объяснить свою политику. Он указал, что новые законы исчерпывают все цели правительства на этом этапе. «Программа налогообложения, о которой вы пишете, имеет в виду широкие и справедливые социальные задачи. Нет необходимости говорить, что речь идет не об уничтожении богатых, а о создании более широких возможностей, ограничении нездорового и бесцельного накопления и о более рациональном распределении финансового бремени правительства». По существу, объяснял ФДР, администрация отказалась от прямого вторжения в бизнес, что практиковалось NIRA или ААА и другими мерами первых «ста дней», и выступала в роли мощного резерва бизнеса. Ее усилия направлены к тому, чтобы оздоровить конкуренцию, но не ликвидировать ее.

В своем письме ФДР заверял: «Если вы хотите передышки, то она действительно уже наступила». Комментируя этот документ, Тагвелл замечает: «Программа полностью соответствовала теориям laissez faire, за что бились бизнесмены. Им предлагалось, конечно, согласиться на уменьшение их доходов, необходимое для поддержания покупательной способности (и, между прочим, благосостояния народа), и принять регулирование, необходимое для успеха конкуренции. Однако незачем было волноваться: программа отнюдь не была революционной. С позиций самого сурового реализма она была реакционной. Это был шаг назад. Им бы следовало поддержать ее, а не выступать против»2. Уровень просвещения и понимания экономических проблем в деловом мире, однако, был куда ниже, чем у профессора Тагвелла. Борьба против ФДР продолжалась, хотя он сам протянул руку примирения и говорил о «передышке».

Наконец, основное соображение, без учета которого невозможно удовлетворительное понимание политики Рузвельта. Объем и серьезность уступок администрации объяснялись не только и не столько накалом классовой борьбы в США. К середине 30-х годов воочию стали видны исполинские силы социализма. Успехи Советского Союза представлялись еще более разительными на фоне застоя, царившего в Соединенных Штатах после «великой депрессии» 1929–1933 годов. Прогрессивные силы устанавливали прямую зависимость между постоянными триумфами СССР и социальным законодательством США в 1935 году. Американский писатель Теодор Драйзер по поводу появления социального законодательства в США в 30-х годах говорил: «За это я благодарю Маркса и красную Россию».

II

Ведение дел Ф. Рузвельтом вызывало широкий резонанс во всем мире. Он был президентом первого по экономической мощи капиталистического государства. В 30-х годах, когда лагерь капитала стоял на перепутье, сотрясаемый классовыми боями, демагогией фашистов, а гроздья гнева зрели в самих Соединенных Штатах, направление политики ФДР внимательно изучалось.

В 1933 году Гитлер вынес вердикт: «Мне нравится президент Рузвельт, ибо он прямо идет к своей цели, не считаясь с конгрессом, лобби и упрямыми бюрократами». В Риме ФДР ходил в героях. «Рузвельт со сдержанным восхищением относился к Муссолини, и диктатор отвечал добрыми словами в адрес президента и нового курса»3, – свидетельствует Дж Барнс. Исходя не только из принципа: «скажи, кто твои друзья, и я скажу, кто ты» (ни Гитлер, ни Муссолини никогда не были друзьями Рузвельта!), на основе поверхностного анализа и соблазнительных аналогий иные были склонны видеть в ФДР человека с замашками диктаторского толка.

Даже в Соединенных Штатах, в том числе некоторые руководители Американской компартии, в 1933–1934 годах не раз клеймили ФДР сторонником тоталитаризма или фашизма. Доказательства усматривались в ССС, NIRA и рузвельтовских методах руководства вообще. Потребовался разбор этих концепций на форуме международного коммунистического движения – VII конгрессе Коминтерна, чтобы положить им конец.

В докладе на конгрессе Г. Димитров указал: «Но и сейчас еще имеются остатки схематического подхода к фашизму. Разве не проявлением такого подхода является утверждение отдельных товарищей, что «новый порядок» Рузвельта представляет собой еще более ясную, острую форму развития буржуазии в сторону фашизма… Нужна значительная доля схематизма, чтобы не видеть, что самые реакционные круги американского финансового капитала, атакующие Рузвельта, как раз прежде всего представляют ту силу, которая стимулирует и организует фашистское движение в Соединенных Штатах. Не видеть за лицемерными фразами о «защите демократических прав американских граждан» таких кругов зарождающегося в Соединенных Штатах действительного фашизма – это значит дезориентировать рабочий класс в борьбе против его заклятого врага»4.