Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!

Никто не слышал от Рузвельта жалоб на дурное обслуживание. Но он с трудом мирился с теми сложностями, которые вносила в жизнь секретная служба. Как-то он печально сказал: «Я страшно люблю жареные фисташки. Но если бы кто-либо прислал мне пакет с фисташками, моя тайная полиция считала бы своей обязанностью просветить их рентгеновскими лучами, а министерство сельского хозяйства – очистить все орехи и произвести исследование, нет ли в них яда или взрывчатых веществ. А чтобы не возиться, они попросту выбросили бы пакет и никогда не сообщили бы мне об этом». Выслушав жалобу президента, Шервуд и Розенман купили большой пакет с фисташками и вручили его Рузвельту. Безмерно благодарный президент: тайком съел содержимое.

Хотя Рузвельт приближался к своему шестидесятилетию, тирания матери не ослабевала. Если Сара бывала в доме, за обедом во главе стола сидела она, а не президент. Она достаточно громко отзывалась о гостях президента: «Они похожи на гангстеров!» Или за обедом спрашивала: «Кто этот ужасный человек, сидящий рядом с моим сыном?» У нее было преувеличенное представление о возможностях президента. Она смертельно обиделась на сына, отказавшегося послать линкор за ее сестрой, застигнутой в 1939 году войной в Европе. Ей было 82 года, а Рузвельту – 56, когда она заметила журналисту: «Завтра я не пущу Франклина в церковь, у него скопилась куча писем, на которые нужно ответить». Сара постоянно беспокоилась по поводу того, что президент с семьей живут не по средствам, стремясь внушить им необходимость экономии. Скуповатая старуха иногда, на радость газетчиков, конфузила сына.

Посетившие США в канун войны король и королева Англии останавливались и в Гайд-парке, подремонтированном по случаю высокого визита. Когда августейшая чета уехала, подрядчик предъявил счет за ремонт. Сара нашла его завышенным и отказалась платить. Подрядчик забрал новое оборудование санузла. Несколько недель в витрине его конторы красовался стульчак, снятый в Гайд-парке, с надписью «Король и Королева сидели здесь».

VIII

Победив на выборах, Рузвельт пребывал в отличном настроении. 2 декабря на крейсере «Тускалуса» он отправился в плавание по Карибскому морю. Информированный журнал «Юнайтед Стейтс ньюс» описывал его отъезд:

«Возраст: 58 лет 10 месяцев. Вес: 188 фунтов. Пульс: нормальный. Дыхание: нормальное. Цвет лица: бледный…Президент сохранил в строжайшей тайне детали своей поездки. Усмехаясь, наслаждаясь секретностью, которой окружен его вояж, он объявил: «Мы отправляемся на острова Рождества купить рождественские открытки и на остров Пасхи купить пасхальных яиц».

Он ступил на палубу «Тускалусы» в полдень во вторник в Майами со всей флотской помпой и церемониями в сопровождении только своих ближайших адъютантов и советников: близкого друга Гарри Гопкинса, секретаря и военного адъютанта майора Эдвина Уотсона [ «папаши»], морского адъютанта капитана Дэниэла Д. Калгана, доктора Макинтайра и последнего прибавления к любимчикам Рузвельта – черного шотландского пса Фалы».

Хотя Белый дом официально сообщил, что президент собирается инспектировать новые американские базы в Карибском море, друзья ФДР отлично понимали, что президент отправился отдыхать. В заливе Гуантанамо пополнили запас кубинских сигар. Пришла телеграмма от Эрнеста Хемингуэя, указавшего лучшее место для рыбной ловли – пролив Мона между Доминиканской Республикой и Пуэрто-Рико. Крейсер устремился в указанную точку, и президент попытался поймать рыбу способом, предписанным Э. Хемингуэем, – оперенным крючком с куском свиного сала. Ловля оказалась неудачной.

9 декабря у «Тускалусы» сел гидросамолет – из Вашингтона доставили очередную почту, среди прочих бумаг ФДР получил послание Черчилля, написанное с учетом рекомендаций Стефенсона, объяснившего премьеру психологический склад адресата. Черчилль готовил это обращение почти месяц и считал его одним из самых важных документов, когда-либо написанных им. В драматических тонах описав положение Англии, он просил президента помочь в широких масштабах вооружением, судами, дать приказ американскому флоту конвоировать суда, шедшие через Атлантику, а для этого добиться у Ирландии разрешения на создание американских баз на ее западном побережье.

Черчилль ставил вопрос: каким образом Англия сумеет расплатиться с США? К этому времени английское правительство уже истратило на закупки в США 4,5 млрд. долл., золотые и валютные резервы страны составляли всего 2 млрд. долл. «Близится момент, – сообщал Черчилль, – когда мы не сможем больше платить наличными за суда и другие поставки. Хотя мы будем прилагать все усилия и пойдем на всяческие жертвы, чтобы произвести платежи, я полагаю, что вы согласитесь, что было бы в принципе неверно и фактически взаимно невыгодно, если бы в разгар этой борьбы Великобритания лишилась всех своих активов и оказалась раздетой до нитки после того, как победа будет завоевана нашей кровью, цивилизация спасена и США выиграют время, для того чтобы вооружиться и подготовиться ко всяким случайностям».