Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!

Руководители как демократической, так и республиканской партий чувствовали знамение времени. В.Вильсон летом 1912 года говорил: «Существует громадное скрытое недовольство, которое способно найти выход. Республиканцы выставят Тафта, и, если демократы не выставят кандидата, который сможет быть принят народом как выразитель его протеста, возникнет радикальная третья партия, и в результате выборов мы будем недалеки от революции»5. Дядюшка Тедди не мог тягаться в тонком политическом анализе с В. Вильсоном, совсем недавно сменившим кафедру истории в Принстонском университете на губернаторское кресло, но он давно понял, что рано ушел с политического поприща. Т. Рузвельт открыл кампанию по выборам себя в президенты. «Мы за свободу, – кричал он на митингах, – но мы за свободу угнетенных…» Выстрел фанатика, взбудораженного решимостью Т. Рузвельта сломать традицию – никогда еще президент не выбирался на третий срок, – не остановил его. С пулей в груди он прохрипел: «Я произнесу эту речь или умру». Тедди произнес эту речь, но, появившись в качестве кандидата в кампании 1912 года, фатально расколол республиканскую партию – теперь от нее выступали два кандидата.

Спор политических исполинов по американской мерке, разумеется, был близок Франклину – он уже присмотрелся к В. Вильсону. Сильнейшее брожение умов также не обошло его стороной, звон идейного оружия раздавался по стране. Хотя оружие было совсем некачественным, гром стоял от океана до океана. Франклин внес свою лепту. 1912 год отмечен его первым выступлением политико-философского характера, в котором он пытался объяснить причины широкого недовольства и расцвета, хотя и позднего, радикальных идей в Америке.

Выступая 3 марта 1912 г. в Трое, штат Нью-Йорк, он отметил, что «конкуренция полезна лишь до определенного момента, ныне мы должны добиваться сотрудничества, которое начинается там, где кончается конкуренция». ФДР, тщательно избегая социалистических терминов, предпочел назвать сотрудничество скорее «борьбой за свободу общества, чем за свободу индивидуума». В этой элегантной терминологии Ф. Рузвельт и представил глубокий конфликт между монополиями и народом, что марксистам известно как противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения продуктов Труда.

Опасаясь возможных упреков в радикализме, он тут же объяснил, что «сотрудничество» применительно к монополистической практике выглядит следующим образом: «Если мы назовем этот метод регулированием, люди возденут руки в ужасе и закричат: «антиамериканизм» или «опасно», но если мы назовем тот же процесс сотрудничеством, те же мудрецы заявят: «прекрасно сделано». Сотрудничество в этом виде делает монополию несовременной. Теперь мы понимаем, что не размеры треста сами по себе являются злом. Трест – зло, поскольку он монополизирует в интересах немногих и до тех пор, пока это продолжается; общество должно изменить эту практику». Подобную философию радушно встретила бы Национальная ассоциация промышленников.

Теория Рузвельта подкреплялась практикой. Важнейшей частью «сотрудничества» в интересах общества он считал сохранение естественных ресурсов. В речи в Трое он указал: «Если мы можем предсказать сегодня, что государство (иными словами, народ в целом) скоро будет диктовать данному человеку, сколько деревьев он может вырубить, тогда почему мы не можем, не став радикалами, заявить, что настанет время, когда государство будет заставлять фермера возделывать посевы, выращивать скот или лошадей? Ведь если я, допустим, имею ферму в сто акров и она у меня не используется и зарастает травой, разве я не уничтожаю свободу общества (под которой мы имеем в виду счастье и благосостояние) в такой же мере, как это делает сильный мужчина, болтающийся без дела и отказывающийся работать»6.

Под знаком сохранения естественных ресурсов в доступных ему масштабах штата Нью-Йорк прошла деятельность сенатора Рузвельта в 1912 году. Он пригласил главного лесничего США Г. Пинчо, который прочитал лекцию легислатуре о необходимости сохранения лесов. Пинчо показал старую китайскую картину, относившуюся к 1500 году. Очаровательная зеленая долина, к которой только прикоснулся топор лесоруба, и современный фотоснимок той же долины. Раскаленные солнцем камни, безжизненные холмы и песок, гонимый ветром.

Настояния Рузвельта провести широкие меры по сохранению естественных ресурсов, в первую очередь лесов, в штате Нью-Йорк в общем оказались не слишком успешными: могущественные лесные и деревообделочные компании выступили против. «Я не могу понять, – огорчался Франклин, – почему люди, которые имеют денежные интересы в том или ином деле, никогда не видят дальше шести дюймов под собственным носом».