Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера

К концу войны казалось, что миссия «Громова » исчерпала себя. Но всего через год после победы над Германией начался отсчет долгих лет холодной войны: союзники стали противниками. Оживилась на этой почве и эмиграция, получившая в военные годы пополнение. Внешняя разведка продолжала отслеживать действия иностранных спецслужб по использованию эмиграции и перемещенных лиц в своих интересах, хотя масштабы этой работы постепенно сокращались.

В 1952 году «Громов» отметил двадцатилетие своей секретной службы за рубежом, вскоре его оперативное дело ляжет в архив .

РАСУЛ-ЗАДЕ

В телеграмме имперского министра иностранных дел Риббентропа, направленной 5 декабря 1942 года германскому послу в Анкаре Папену, говорилось, что он дал указание незамедлительно перевести посольству пять миллионов рейхсмарок для поддержки друзей Германии в Турции. Рекомендовалось, не скупясь, расходовать означенную сумму и направлять информацию в Берлин о ее использовании. Таким образом, работа с радикальной эмиграцией, и не только, разумеется, кавказской, но и русской, украинской и другими, продолжала оставаться в поле зрения гитлеровского руководства.

В числе тех, кто задавал тональность деятельности кавказской эмиграции, был Мамед Эмин Расул-заде, его имя часто фигурировало в депешах иностранных посольств и материалах спецслужб: у одних в положительном, у других в отрицательном значении.

Он родом из Азербайджана, по профессии журналист, до революции был редактором газеты, выходившей в Баку. В годы Гражданской войны заявил о себе как политический деятель, став одним из основателей партии Мусават, пришедшей на волне общенационального подъема к власти в стране. После свержения мусаватистского правительства был вынужден скрываться, но вскоре был арестован.

Далее версии его биографии в разных досье расходятся. В оперативных документах ОГПУ—НКВД глухо говорится, что арестованный был доставлен в Москву, но при помощи земляков ему удалось бежать и выехать в Финляндию. После этого он проживал в Турции, Франции, Германии, Румынии, став одним из видных деятелей кавказской эмиграции.

Более занятная версия содержится в архивных материалах гестапо. В них со ссылкой на агентурный источник говорится, что Расул-заде был якобы другом юности Сталина и участвовал вместе с ним в революционном движении в Закавказье. Когда его арестовали, то друзья каким-то образом сумели известить Сталина о грозящей Расулу-заде опасности, что сыграло свою роль, и он оказался за границей.

Так это или не так, сказать трудно — в делах документальных свидетельств нет. Но это не столь уж и важно. Главное, что Расул-заде стал одним из активнейших противников советской власти и в этом смысле заметной фигурой эмиграции, выступал в печати, его политическое и идеологическое кредо было известно, а оперативные документы только высвечивали или акцентировали детали его портрета.

Своему представителю в Анкаре Расул-заде написал еще в 30-х годах, что национальным вопросом в России стали серьезно интересоваться в крупнейших державах: Германии, Италии, Англии, Франции. Растет число тех, кто верит в возможность расчленения Советского Союза на составляющие его национальные образования, а если даже не очень верит в реальность этого, то изъявляет желание обсуждать проблему. У немцев имеются даже специальные службы, которые занимаются этим вопросом.

В поле зрения этих самых германских служб Расул-заде находился еще с того времени, когда у власти в Азербайджане было мусаватистское правительство. После того, как он эмигрировал, а затем занялся созданием организационных структур кавказской эмиграции, его тоже не упускали из виду. Тесные отношения с германской разведкой установились после прихода нацистов к власти.

В архивном деле имеется любопытный документ — отчет источника о его встречах по заданию советской разведки с Расул-заде. Приводим фрагмент из него:

«В 1934 году в управлении полиции я познакомился с Расул-заде, который приехал из Берлина. Подлинной цели его приезда я не знал, однако для меня было очевидно, что Расул-заде находится в какой-то близкой связи с начальником полиции и выполняет его поручения .

Будучи в Варшаве я зашел к своему старому знакомому, зная, что он имеет связи среди мусаватистов, и стал расспрашивать его, кто здесь есть из эмигрантов. Он предложил пойти к Гайдарову, где я встретился с одним из лидеров мусаватистской эмиграции Султановым.

Последний рассказал, что некоторые эмигрировавшие за границу офицеры-азербайджанцы служат в польской армии, часть работает в Генштабе. Закавказская эмиграция имеет людей на территории СССР, с которыми поддерживает связь, все это делается под руководством поляков. Политическая обстановка, по его словам, напряженная, поляки усиленно готовятся к войне, а поэтому и эмигрантские круги в ожидании того, чтобы выступить вместе с поляками против Советов.

Султанова интересовало положение в Советском Союзе, причем в чисто разведывательном плане: вооружение Красной Армии, авиация, оборонные заводы, в целом военная промышленность, настроения населения и т. п.