Неизвестный Шекспир. Кто, если не он

Король. Он словно одержим бесом.

Филастр. Нет, не бесом, а духом моего отца. Этот дух присутствует здесь, король, и это — опасный дух. Он нашептывает мне, что я наследник престола, и приказывает мне заявить свои права на этот престол. Он уверяет меня, что все эти люди — мои подданные. Странно, что он мне не дает покоя и во сне. Он нисходит в мое воображение и создает там фигуры людей, которые преклоняют предо мною колени, которые служат мне и приветствуют меня королем. Но я порабощу этого духа. Мой государь! Вашу руку! Я ваш слуга!

Король. Прочь! Я не стерплю этого…

Впрочем, Филастр не опасен королю. Он любит его дочь Аретузу, которая молится на него. Отец хочет ее выдать замуж за надменного испанского принца Фарамонда. С другой стороны, Филастр не замечает, что дочь придворного Диона, Эвфразия, также обожает его. Под именем Белларио она поступает к нему на службу, переодетая пажом. Она любит его с такой преданностью, что выходит победительницей из всех предстоящих ей испытаний. Она готова даже быть посредницей между Аретузой, в пользу которой она отказывается от возлюбленного, и этим последним, лишь бы помогать ему. Она находится в том же самом положении, как Виола в «Двенадцатой ночи», с тою только разницей, что в шекспировской пьесе этот сюжет обработан в духе комедии, а здесь все дышит серьезным романтическим и трагическим пафосом.

Шекспир должен был вспомнить в гораздо большей степени еще одну из своих пьес, когда присутствовал при постановке «Филастра», драму, в которой, как гласило здесь заглавие, любовь действительно истекала кровью, т. е. «Отелло». В самом деле, весь ход действия ставит Филастра и Аретузу в положение Отелло и Дездемоны.

Вот как это происходит. Так как принцесса обходится со своим женихом Фарамондом в высшей степени холодно и не желает до свадьбы признать его супружеских прав, то принц, объявляющий зрителям наивно, что его организм не допускает этой отсрочки, приглашает на свидание крайне услужливую придворную даму по имени Мегра, одну из тех ветреных красавиц, которых Флетчер умел так мастерски рисовать. Она напоминает Хлою в его прелестной пьесе «Верная пастушка». Однако придворные узнали время и место ее свидания с принцем. Король, возмущенный позором, причиненным его дочери, расстраивает свидание тем, что стучится в дом Мегры и осыпает ее самыми жестокими бранными словами. Тогда в пылу самозащиты Мегра грозит его величеству, что если король опозорит публично ее имя, то она расскажет всем и каждому о тех нежных отношениях, которые существуют между его дочерью и только что поступившим к ней на службу молодым, хорошеньким пажом. Как только король узнает, что Белларио находится на службе у Аретузы, он верит клевете и требует в грубых выражениях удаления пажа. Придворные, любящие Филастра и желающие, подобно всему народу, чтобы он свергнул короля с престола, видели с прискорбием, как страсть к принцессе парализовала его волю. Они немедленно передают Филастру клевету, и один из них, сам отец Белларио, Эвфразий, уверяет его даже ложной клятвой, что он лично был свидетелем свидания принцессы с пажом (впрочем, этот мотив и все те события, которые являются следствием переодевания, не кажутся здесь избитыми, так как зритель до конца не знает, кто и что Белларио). С этого момента Филастр превращается в Отелло. Он грозит мечом бедному Белларио, который изнывает и гаснет от любви к нему, и прогоняет его прочь. Паж чувствует, что Филастр опутан сетью неизвестных ему интриг. Он произносит следующие слова, которые подходят как нельзя лучше к Отелло:

But through these tears
Shed at my hopeless parting I can see
A world of treason practised upon you
And her and me. [29]

Подобно тому как доверчивая Дездемона заступается тепло за Кассио перед Отелло, так точно здесь Аретуза горюет в присутствии Филастра, что ее принудили отказаться от дорогого посланника (III, 2):