Неизвестный солдат

– Чай пить, ребята! Я взял котелки и побывал на кухне. Каждый пусть берет свой. Слушай, прапор! Сегодня отправляемся. Я тут походил, поразнюхал, и, знаешь, в батальоне уже распихали все барахло по повозкам. Значит, отправляться будем. Вы тут все молодые ребята. А нам с Тассу уже за тридцать. У нас бабы и ребятишки.

– Нет у нас ни у кого бабы, – сказал Хиетанен. – Мы тут все молодые герои.

– Герои-то и мы с Тассу. Ух, черт, как пушки бьют. Вот туда-то мы сразу и двинемся.

– Вы на фронте-то раньше были? – спросил Коскела.

– В Зимнюю войну. Ну и передряга же была в Тайпале – ужас! Мы с Карельского перешейка. Усадьбы они у нас, черт, отняли. Души-то свои мы спасли, хоть и били по нам из пушек. Посмотрим, удастся ли вырваться на этот раз. На Перешеек мне надо. Там у меня с соседями нашими кое-какие дела невыясненными остались. Тут-то мне, черт побери, делать нечего.

– А не все ли равно, где воевать, – сказал Сало. – За эти избы ты до Смоленска будешь мстить.

– Не знаю я никакого Смоленска. Вот немецкие усадьбы здорово расхваливают. Конечно, немец-то прет, но что у него еще получится, непонятно. Так дела не делаются. Но нам на это наплевать. Мы отдали бы, к черту, всю Европу. Карелию бы взяли и домой пошли.

– Нет, ребята, – сказал Хиетанен. – Я такого мнения, что, если бы нас было тридцать миллионов, мы бы тоже всему миру сказали, что нам соломы кормить скот не хватает.

– Лесной воин сказал свое веское слово, хи- хи-хи, – посмеивался Ванхала.

Рокка принялся собирать свои вещи, мурлыча на мотив собственного сочинения:

– Та-ра-рал-ла лал-ла лей… сказали,

что соломы не хватает…

…рал-ла лал-ла лей,

что соломы не хватает.

– Давайте, ребята, собирать вещи, скоро нам отправляться…

Рокка сразу же повел себя так, словно вовсе и не был в чужой компании, которой полагалось бы стесняться, хоть поначалу, пока не освоился с «домашним» духом отряда. Он тут же стал чуть ли не командовать. На него не обижались, инстинктивно чувствуя, что в самоуверенности этого человека скрывалось нечто, позволявшее ему занимать избранную позицию. Он уже заранее был уверен, что их отправляют, и действовал соответственно. Не прошло и двадцати минут, как его предположения подтвердились: на дороге возник Миелонен и закричал:

– Приготовиться! Собрать палатки! Выступаем через час.

Этот приход не вызвал обычных комментариев: все понимали, что настал их черед.

Так они отправились в поход. Шли, чуть подавленные, навстречу артиллерийской канонаде. Постепенно они свыкались с фронтовой атмосферой, с тем особым душевным состоянием, основу которого – когда яснее, когда глуше – составляет смерть. И гром пушек снова становился для них чем-то обыденным. Им навстречу везли солдат шедшего впереди них батальона, убитых и раненных в тот момент, когда они пытались прорваться сквозь заградительный огонь вражеской артиллерии.

Им повезло: они заняли свои новые позиции во время артиллерийской передышки. Вблизи передовой они свернули с дороги и расположились в лесу, где и провели весь день, пытаясь уяснить свою задачу и прислушиваясь к приглушенной стрельбе, доносящейся с линии фронта, которая проходила по реке примерно за километр впереди их расположения.

К ночи появился Рокка, долгое время где-то пропадавший, и сказал:

– Водяных животных они из нас сделают. Нагнали понтонов и катеров.

– Ну, вляпались.

– Не говори. Осталось только загнать нас в воду.

– Значит, в лодках будем переправляться, ребята.

– Известное дело. Геройский полк – в самое пекло. – Сихвонен был зол.

– А по-моему, все равно, куда нас повезут. Какая разница, где подыхать, в воде или на земле. По мне, смерть везде совершенно одинакова, где бы она тебя ни настигла. Вот летчиков героями считают, но я никак не пойму, какое это имеет значение, с какой высоты падать будешь или как помрешь.

– О смерти не говорите! – вмешался Хиетанен, притворяясь, что его трясет от страха. – А то меня еще понос прохватит.

– Ладно, не будем, а то ты еще нас вымажешь.

Рокка уселся на кочку и принялся грызть сухой хлеб*

С минуту он оглядывался вокруг, словно ища, на что бы обратить свою энергию.

Подальше в стороне разместился взвод Карилуото, и Рокка крикнул прапорщику:

– Слушай, ты, прапор!…

Карилуото удивленно повернулся к Рокке:

– В чем дело?

– Мы сейчас переправляемся через реку.

– Знаю.

– Ну и все.

Рокка махнул рукой и повернулся к Коскеле.

– Слушай, Коскела, как мы будем переправляться? Поместим пулеметы в лодки или будем прикрывать переправу огнем с берега?

– Подождем распоряжений, за ними дело не станет. По-моему, будет и то, и это.