Неизвестный солдат

С этими словами Рахикайнен улетучился. Товарищи потребовали, чтобы с петушком сварили картофельный суп, и ему пришлось согласиться. Горшка не нашли, его заменило ведро. Не хватало лишь соли, и Рахикайнен решил посмотреть, нет ли ее в домах. Безрезультатно обойдя два дома, он заглянул в избушку на краю деревни. Там на задней лавке сидел старик, с беспокойством и страхом глядя на Рахикайнена. Увидев человека, тот вздрогнул, но, разглядев, что это старик, успокоился.

— Это еще что за древний финн?

Старик не отвечал и лишь молча смотрел на него.

— Эй, идите все сюда. Тут этакий прафинн сидит: с бородой и в меховой шапке на голове.

Старик лишь моргал глазами, глядя на входящих в избу солдат.

Здорово, дед, — сказал Рокка, подсаживаясь к нему.

Старик поклонился и ответил жидким, чуть дрожащим голосом:

— Здравствуй, здравствуй.

— Тебя, видно, оставили тут?

— А, оставили, оставили.

— А оставили ли тебе соли? — спросил Рахикайнен. — Нам нужно для супа.

— А, ничего нет.

Старик забеспокоился. Он положил ногу на ногу и огляделся.

— И ничего не оставили старому поесть? — недоверчиво спросил Сало, подступая ближе.

— Все унесли. Я один тут остался.

— Вот тебе для начала кусок хлеба… Больше у меня нет, но за нами придут обозники, они позаботятся о тебе. Вот тогда уж ты и набьешь себе пузо. Черт знает, когда ты в последний раз ел.

Старик дрожащими руками взял предложенный Сало кусок хлеба, с сомнением оглядел его и был уже готов отдать обратно, но передумал и сунул хлеб за пазуху.

— Ты не знаешь, старик, есть ли в деревне еще люди?

— Нет, никого нет. Все ушли.

— Зря, — сказал Сало. — Только теперь мы наведем тут порядок. Сильно они тебя мучили?

Старик некоторое время смотрел на солдат, не зная, что ответить, затем кивнул и сказал:

— А, мучили, да… да.

Рокка осматривал комнату, не слушая, что говорил старик. Другие же выпытывали у старика всевозможные сведения об условиях жизни в Восточной Карелии. Он ни о чем не рассказывал по собственному почину, лишь отвечал на вопросы, стараясь не без усилий отгадать, что хочет услышать спрашивающий. Спрашивал главным образом Сало.

— Был у вас тут священник?

— А, в Пряже прежде был один…

— Они что, убили его?

— Убили, убили…

— А дети у тебя есть?

— А, было два сына. Одного убили, другого посадили в тюрьму.

— Почему убили?

— А, не хотел вступать в колхоз.

— У тебя был дом?

— Был. Все забрали.

Старик, похоже, заметил, что спрашивающий был доволен, если слышал, что людей убивали или мучили, и старался угодить ему своими ответами.

— Убили, убили. Всех убили.

— Теперь тебе отдадут дом. И церкви теперь не будут превращать в конюшни. Теперь здесь будет новый порядок.

— Не будут. Не будут церкви конюшнями. А, хорошо. Хорошо.

— Да, но где нам достать соли? — досадовал Рахикайнен.

Рокка искоса приглядывался к старику, затем со смехом похлопал его по плечу и сказал:

— Молодец! Ты смекалистый старик. Наврал им с три короба, а они и уши развесили. Я думаю, ребята, что старик морочит нам голову.

Сало, почти обидевшись, сказал:

— Где наврал-то? Теперь мы по крайней мере знаем, какая тут была жизнь. И старик поживет получше на старости лет…

— Я того мнения, что большой радости нам от таких сограждан не будет. Не понимаю, какой смысл освобождать или брать в плен этих старых сморчков.

Рокка подошел к печи. Рядом с нею на скамье стояла покрытая мешком корзина. Когда Рокка потянул за мешок, старик испуганно привстал.

— Послушай, дедок! Зря ты говорил о них плохое. Тут тебе целую корзину хлеба оставили. Вот посмотри. Они, наверное, забыли тебе об этом сказать?

Старик весь затрясся, но Рокка успокоил его:

— Не бойся. Не возьмем мы твоего хлеба. А вот соли, если найдем, возьмем немного.

Они нашли соль на полке — серую и грубую.

— Мы возьмем вот столько. И дадим тебе за нее тарелку супа. А еще сигарет. Дайте ему покурить, ребята.

Солдаты вложили сигареты в дрожащие руки старика. Рокка, улыбаясь, посмотрел на Сало:

— Оставь старику горбушку, которую ты ему дал. Ведь он просто не хотел тебя разочаровывать.

Сало, чтобы не осрамиться вконец, смеялся вместе со всеми. Криво усмехаясь, он сказал:

— Да, старик молодец. Он, наверное, книги читал.

Оставив старика в покое, они отправились варить суп.

По шоссе шла колонна, и Сихвонен радостно крикнул:

— Это наверняка свежие части. Нас отправят на отдых. На свежие части, которые прибудут им на смену, они уповали уже давно, и стоило им завидеть незнакомых солдат, как они жадно спрашивали у них номер полка. Но сейчас большинство не проявило к колонне никакого интереса; они уже столько раз обманывались. Однако Сихвонен остановил идущих:

— Какой части?

— Обоз пулеметной роты.

— Какой взвод?

— Первый. Ты что, не знаешь возчиков собственной роты?

— Мгм… да. Спрашиваю черт-те что.

— Чего спрашиваешь?

— Иди ты…

— Чего это ты так вызверился?

— Да пошел ты к черту.

С командного пункта явился Миелонен.

— Отправляемся снова атаковать, ребята.

Никто не сказал ни слова, лишь понурили головы. Суп был еще не готов. Они привесили ведро к шесту и взяли шест на плечи. Может быть, еще удастся доварить суп при первой же передышке между боями.