На какое-то время люди ушли от смут и волнений в тихие заводи индивидуального бытия. В инкубаторах брежневского застоя подрастало счастливое дитя модернизации и прогресса — индивидуализм. Разрушалась традиционная «общинность» российского массового сознания, рождались предпосылки для современных политических форм протеста и самоорганизации. В то же время в брежневском обществе накапливался и потенциально конфликтный «человеческий материал», обострялась социальная зависть, росло глухое недовольство экономически неэффективной советской системой. В этих условиях любая попытка сколько-нибудь динамичных изменений или реформ грозила разрушением «социального симбиоза», тем «раздором между народом и властью», который старые словари русского языка обычно называли «смутой».[984]
Козлов Владимир Александрович
Родился в 1950 г. Выпускник исторического факультета МГУ. В. 1972–1988 гг. работал в Институте истории СССР АН СССР, где в 1979 г. защитил кандидатскую диссертацию. В 1988–1991 гг. — заведующий сектором политической истории 1920–1930-х годов Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. С 1992 г. — заместитель директора и руководитель Центра изучения и публикации документов Государственного архива Российской Федерации. В 1992–1996 гг. в качестве приглашенного профессора вел курс «Российское общество» на факультете социологии Калифорнийского университета (Сан-Диего). Специалист по социально-политической истории России XX века, исторической конфликтологии и истории культуры. Автор семи монографий, в том числе: «Культурная революция и крестьянство. 1921–1927. (По материалам Европейской части РСФСР)» (М.: Наука, 1983);