Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг.

3 октября 1962 г. Иван Пукман и Алексей Ивлев были осуждены к трем годам лишения свободы, Александр Семеренко — к двум годам.[918] Квалификация «преступления» была явно притянута за уши. Это сразу же поняли опытные законники из Прокуратуры СССР. Прокурор отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Степанов в своем заключении по делу Пукмана и других 26 марта 1963 г. решился оспорить неправильную квалификацию состава преступления. В случаях массовых коллективных невыходов на работу в Приморском крае Степанов не увидел ничего из ряда вон выходящего по своему размаху или политической направленности — отдельные локальные конфликты, вызванные, в основном, «нераспорядительностью или неправильными действиями администрации».[919] Более того, как писал Степанов, само бюро крайкома КПСС признало «недостатки в организации оплаты труда рабочих и обязало руководство Крабофлота упорядочить вопросы оплаты труда ловцам».[920] (Фактически ловцы добились своей цели, заплатив за это обычную цену: сломанная судьба троих «зачинщиков».)

Прокурор предлагал внести протест в президиум Верховного суда РСФСР «об отмене приговора и прекращении дела производством в отношении Пукмана И. Ю., Ивлева А. Ф. и Семеренко А. Н. за отсутствием в их действиях состава преступления, предусмотренного ст. 79 УК РСФСР». Генеральный прокурор СССР Руденко во внесении протеста отказал.

К счастью для участников других коллективных невыходов на работу, «приморский прецедент» не стал началом массовых репрессий против недовольных оплатой труда рабочих в 1962–1963 гг. Знак равенства между забастовщиками и погромщиками поставлен не был, что пошло на благо и самой власти, балансировавшей у опасной черты потери доверия рабочего класса, объявленного официальной доктриной «ведущей и направляющей силой» советского общества. Приравнять недовольных зарплатой или условиями труда рабочих к погромщикам значило только усилить сопротивление режиму, но совсем не успокоить население. К счастью для самой власти, она воздержалась от тактики массового запугивания недовольных по образцу сталинских экономических репрессий 1947 г. Немногие известные нам случаи трудовых конфликтов (сведения о большинстве из них до высших московских властей, как правило, не доходили) разрешались в 1962–1963 гг., в основном, полюбовно.

Режим уже в конце правления Хрущева вступал в пору зрелости и бюрократической стабилизации. Новая партийная, советская и хозяйственная элита начала реализовывать свою потребность в «стабильности», что в конце концов привело к отставке Хрущева. Уроки начала 1960-х гг. подтолкнули партийных руководителей к поискам некоторого компромисса в конфликте «власть — население». «Население», в свою очередь, осваивало новую для него политическую и экономическую ситуацию, превратившуюся впоследствии в «застой», и также обнаруживало склонность к «умиротворению». Питательная почва для массовых волнений и бунтов постепенно иссякала. Прокуратура СССР начала обращать больше внимания на нарушения «социалистической законности» в органах правопорядка, что также не могло не оказать успокаивающего влияния на население.[921] Хроническая болезнь массовых беспорядков в конце правления Хрущева вступила в «холодную» фазу и обнаружила себя лишь несколькими редкими, хотя и поучительными рецидивами.

Криворожская «петиция» Хрущеву (июнь 1963 г.)

Город Кривой Рог Днепропетровской области Украинской ССР, где в начале 1960-х гг. велось крупное индустриальное строительство, а значит, было сосредоточено большое количество взрывоопасного человеческого «материала», в первый раз попал в «конфликтные хроники» Прокуратуры СССР весной 1961 г.

26 марта старшина милиции Е. Прудник около 16 часов попытался задержать Е. Соболь, продававшую семечки на рынке в поселке строителей Центрального горно-обогатительного комбината. Увидев милиционера, торговка отошла в сторону, а Прудник разозлился и рассыпал семечки. Оказавшийся поблизости молодой дружинник возмутился бесцеремонностью представителя власти и сделал ему замечание. В ответ Прудник угрожающе предложил молодому человеку «пройти» в отделение милиции. Тот отказался и рассвирепевший милиционер потащил его силой. Свидетелями инцидента стала небольшая группа посетителей рынка, которые, осуждая представителя власти, отправились следом.