Неизвестный Сталин

Наиболее интересными из документов о Сталине, опубликованных журналом «Источник», можно считать, по-видимому, воспоминания личного врача Сталина в период 1926–1944 годов И. В. Валединского[68].

С середины 1999 года издание журнала «Вестник Архива Президента Российской Федерации» было, однако, прекращено. Это, безусловно, связано с тем, что база интересных для историков материалов в АПРФ была ограниченной и в конечном итоге истощилась. То, что еще осталось, можно печатать и в других журналах, таких, как «Вопросы истории» или «Исторический архив». Именно в «Историческом архиве» в течение почти трех лет, с конца 1994 до начала 1997 года, публиковались исключительно ценные для историков списки посетителей кремлевского кабинета И. В. Сталина. Эти публикации были подготовлены на основе хранящихся именно в АПРФ журналов записи лиц, принятых Генсеком в 1924–1953 годах.

Оценивая фонды Сталина в разных архивах, можно почти с полной уверенностью утверждать, что переписка Сталина с матерью хранилась до 1953 года либо в кремлевской квартире Сталина, либо на его даче. Это были короткие письма Сталина матери, написанные на грузинском языке. После смерти матери Сталина Екатерины Джугашвили в 1937 году в Тбилиси письма сына, безусловно, были привезены в Москву грузинскими властями. Экспонировать их в уже существовавшем тогда музее Сталина в Гори без разрешения самого Сталина было нельзя, а письма были слишком краткими, состоявшими иногда лишь из одного-двух предложений. Также из квартиры Сталина попала в АПРФ переписка Сталина с женой Надеждой Аллилуевой, относящаяся к периодам отъездов Сталина на юг для лечения минеральными водами. Сталин обычно уезжал в отпуск один, оставляя жену с детьми на подмосковной даче или в кремлевской квартире. Это же можно сказать и о документах, касающихся нахождения сына Сталина, Якова, в немецком плену. Они были подготовлены в НКВД специально для отца в одном экземпляре. Хранящиеся в АПРФ несколько писем Сталину от Бухарина в 1937 году, незадолго до ареста Бухарина, находились в кремлевском кабинете Сталина. Из кремлевской канцелярии Сталина попал в АПРФ и «Журнал регистрации посетителей Генсека». Нигде в другом месте он просто не мог находиться.

В РЦХИДНИ большая часть фонда Сталина состоит из документов, которые, по-видимому, были переданы в ЦПА еще при жизни вождя. Но именно в этот архив была после смерти Сталина передана основная часть его библиотеки. (В марте 1999 года была проведена еще одна реорганизация архивов. РЦХИДНИ объединили с архивом молодежных организаций и преобразовали в Российский государственный архив социально-политической истории — РГАСПИ.)

Пропавшие фонды Сталина

Известный советский поэт-сатирик Демьян Бедный был в течение многих лет фаворитом Сталина, «поэтом партии». Неожиданно в августе 1938 года «пролетарского» поэта исключили из ВКП(б) и даже из Союза советских писателей. Это было сделано по личной директиве Сталина, но о причинах немилости вождя ни Демьян Бедный, ни его друзья не догадывались. Один из друзей поэта, Иван Тройский, бывший в 1930-е годы сначала редактором «Известий ВЦИК», а затем редактором «Нового мира», в своих воспоминаниях пишет, что во время встречи со Сталиным и «беседы с глазу на глаз он [Сталин] объяснил, в чем дело. Достал из сейфа тетрадочку. В ней были записаны довольно нелестные замечания об обитателях Кремля. Я заметил, что почерк не Демьяна. Сталин ответил, что высказывания подвыпившего поэта записаны неким журналистом»[69]. Этот эпизод лишний раз подтверждает распространенное среди исследователей деятельности Сталина мнение о том, что он имел собственную, не зависимую от НКВД, сеть секретных осведомителей. Сталин, как человек исключительно подозрительный и недоверчивый, хотел иметь максимальный объем сведений, часто личного характера, о тех людях, с которыми ему необходимо было встречаться или общаться. Если намечался кандидат на тот или иной ответственный пост, то Сталин запрашивал «досье» на этого кандидата в НКВД.

Как показывают реальные «портреты» окружения Сталина, для вождя личная преданность того или иного работника была намного важнее его морального уровня. Наличие у партийного или государственного функционера моральных недостатков, известных Сталину, позволяло ему достаточно легко манипулировать человеком, полностью подчиняя его своей воле. Именно благодаря этому в сталинском Политбюро уже к начале 1930-х годов были в основном послушные исполнители, хотя и не лишенные ума и организаторских способностей.