Неизвестный Сталин

К настоящему времени в архивах других партийных лидеров — Калинина, Орджоникидзе, Кирова, Микояна, Куйбышева, Кагановича, Ворошилова — также были найдены письма Сталина и письма, которые члены Политбюро писали друг другу. В архиве Орджоникидзе найдены три письма, отправленные Сталину в 1930 и 1931 годах. Но это письма-рапорты. Два из них адресованы Сталину в Москву и С. В. Косиору в Харьков. Лишь одно письмо отправлено лично Сталину и написано рукой Орджоникидзе[82]. Оно хранится в фонде Орджоникидзе в РЦХИДНИ.

Помимо фельдъегерской связи, которая использовалась лишь для секретной переписки, составлявшей часть партийной и государственной деятельности Сталина, на его имя за 30 лет поступили и обычной почтой или через экспедицию ЦКВКП(б) миллионы писем. В ЦК ВКП(б) был специальный отдел, в котором инструкторы ЦК вели предварительную сортировку и анализ писем и принимали по ним решения. Письма пересылались в разные инстанции, в местные органы власти и т. д., и иногда по ним давался общий ответ.

Существовал огромный поток писем Сталину от родственников арестованных и от самих арестованных с жалобами на необоснованность обвинений и с просьбами о пересмотре дел. Такие письма до Сталина, конечно, не доходили и в большинстве случаев оставались даже без формальных ответов. Однако деловые письма с серьезными предложениями или от хорошо известных представителей советской интеллигенции часто попадали на стол Сталину. Изредка он отвечал на такие письма, в этих случаях его ответы могли публиковаться в печати. Чаще он давал ответ по телефону. Иногда приглашал авторов писем к себе в Кремль или на дачу для беседы. Хорошо известно, что Сталин читал письма Горького, Михаила Шолохова, Константина Федина, Ильи Эренбурга, Александра Фадеева и некоторых других известных советских писателей. Несколько раз Сталину писал письма-протесты Михаил Булгаков, и эти письма, как можно судить по их результатам и даже телефонному звонку Сталина писателю, также попадали ему на стол.

Сталин получал и читал письма от известных кинорежиссеров, тем более что он внимательно следил и за их работой. Евгений Громов, изучивший взаимоотношения Сталина с деятелями искусства, пишет, что в 1930-е годы «письма творческих деятелей, даже не самых видных, доставляли Сталину в то время на письменный стол без промедления. В военные и послевоенные годы ситуация существенно изменится. Сталин подобными письмами теперь интересуется меньше, они зачастую оседают в аппарате»[83].

В 1945–1951 годах, когда резко возросла роль науки в развитии новых отраслей военной технологии, Сталин чаще, чем раньше, читал письма ученых. Регулярно писал письма Сталину академик Петр Леонидович Капица. В период с 1937 по 1950 год Капица отправил Сталину 42 подробных письма, часть из которых вошла в изданную в 1989 году книгу П. Л. Капицы «Письма о науке». Но все эти письма были опубликованы по копиям, сохранившимся в личном архиве Капицы. Ни в одном другом архиве, в котором есть фонды Сталина, не было найдено ни одного оригинала писем Капицы, хотя известно, что Сталин их получал и читал. Один раз Сталин ответил и подтвердил, что получает письма Капицы, и это же в 1949 году подтвердил Маленков в телефонном разговоре с Капицей. Был обнаружен оригинал лишь одного письма Капицы Сталину от 28 апреля 1938 года, но не в архиве Сталина, а в архиве НКВД. Письмо Капицы начиналось словами: «Сегодня утром арестовали сотрудника института Л. Д. Ландау. Несмотря на свои 29 лет, он вместе с Фоком — самые крупные физики-теоретики у нас в Союзе»[84]. Сталин передал это письмо Капицы в НКВД без резолюции, но, по-видимому, с устной рекомендацией «разобраться как следует». Ландау в конечном итоге освободили, но без реабилитации, а просто в форме «выдачи на поруки профессору Капице». Ландау к этому времени уже быстро «признался» в своих несуществующих «преступлениях», и НКВД также нужно было как-то сохранить свое лицо.

Большинство писем работников искусства и ученых Сталину, которые он получал и читал, сохранились и иногда воспроизводились на основании копий, хранившихся у их авторов. Некоторые были найдены в архиве Политбюро с резолюцией Сталина «Ознакомить членов ПБ». Эти резолюции относились к Поскребышеву, готовившему повестки заседаний Политбюро. Если письмо обсуждалось на Политбюро, то оно уходило в архив Политбюро. В 1930-е годы Сталин читал немалое число писем-доносов, делал в них пометки и резолюции об ознакомлении членов Политбюро. Несколько таких писем-доносов на академика Николая Вавилова было обнаружены в архиве Политбюро, переданном впоследствии в АПРФ. Это были письма 1930-х годов, но решений об аресте Вавилова тогда не последовало. Доносы на академика Вавилова посылались и в НКВД, Ежову, а затем и Берии.