Неизвестный Сталин

Было выражено [мнение?], на кого [они?] работают и на что направлена их деятельность — на благо Родине или нет.

Было предложено написать о мероприятиях, которые были бы необходимы, чтобы ускорить работу, все, что нужно. Кого бы из ученых следовало еще привлечь к работе.

Обстановка кабинета указывает на [оригинальность?] ее хозяина. Печи изразцовые, прекрасный портрет Ильича и портреты полководцев»[118].

Вторая встреча Сталина с Курчатовым 9 января 1947 года была частью совещания по атомным проблемам, которое продолжалось почти три часа. Вместе с Курчатовым к Сталину были приглашены Харитон, Кикоин и Арцимович, научные руководители уже возникших к этому времени атомградов. На совещании присутствовали Молотов, Берия, Маленков, Вознесенский и Первухин, а также члены Спецкомитета Ванников, Завенягин и Махнев. Присутствовал и генерал-майор НКВД А. Н. Комаровский, начальник Главпромстроя ПГУ — атомного ГУЛАГа[119]. Никто из присутствующих на совещании не оставил никаких заметок. Режим секретности запрещал делать записи о таких встречах. Лишь через много лет из воспоминаний одного из сотрудников, Первухина, стало известно, что Курчатов доложил на этой встрече об успешном пуске в декабре 1946 года в Лаборатории № 2 первого в Европе экспериментального физического реактора. «Сталин с большим пристрастием расспрашивал И. В. Курчатова и других о значении этого события. Убедившись в достоверности наших сообщений и соображений, он предложил этот факт держать в самом строгом секрете…»[120]

Уран и плутоний для бомбы

От Фукса, и независимо от него также и от Понтекорво, в 1945 году были получены подробные описания и чертежи плутониевой бомбы того типа, которая была взорвана над Нагасаки. Но в СССР в это время производство плутония еще не начиналось. Небольшой экспериментальный реактор, который был построен в 1946 году в Лаборатории № 2, использовал трофейный уран. Промышленный реактор требовал 150 тонн урана. В конце 1945 года возобновили работу Яхимовские урановые рудники в Чехословакии, известные с начала века, и в Восточной Германии. Для эксплуатации немецких рудников в Саксонии было создано советское акционерное общество «Висмут». К работе на этих рудниках привлекли немцев, интернированных на Балканы, и немецких военнопленных.

В 1946 году были найдены месторождения урана в различных районах Советского Союза. Разработка месторождений урана, особенно в отдаленных местах, является очень трудной задачей. Первые партии отечественного урана стали поступать лишь в 1947 году из построенного в рекордно быстрые сроки Ленинабадского горно-химического комбината в Таджикской ССР. В системе атомного ГУЛАГа этот комбинат был известен лишь как «Строительство № 665». Места разработки урана были засекречены до 1990 года. Даже рабочие на рудниках не знали про уран. Официально они добывали «спецруду», а вместо слова «уран» в документах того времени писалось «свинец» или продукт «А-9». Месторождения урана на Колыме были бедными. Тем не менее и здесь был создан горнодобывающий комбинат и при нем лагерь Бутугычаг. Этот лагерь описан в повести Анатолия Жигулина «Черные камни», но и он не знал, что здесь добывают уран. В 1946 году урановую руду из Бутугычага отправляли на материк самолетами. Это было слишком дорого, и в 1947 году здесь была построена обогатительная фабрика.

Первый промышленный реактор и радиохимический завод «Маяк» начали строить на Урале, возле города Кыштым, в 100 километрах к северу от Челябинска. Инженерный проект реактора составлялся под руководством Николая Антоновича Доллежаля, директора Института химического машиностроения. Закладкой урана в реактор руководил лично Курчатов. Строительством всего центра, известного позже как Челябинск-40, руководил начальник ПГУ Ванников. Объем строительства был очень большой, и здесь работали более 30 тысяч заключенных нескольких лагерей и три полка военно-строительных частей МВД.

В 1947 году было развернуто строительство еще трех атомградов, два из них в Свердловской области; Свердловск-44 и 45, для промышленного разделения изотопов урана, и один в Горьковской области, Арзамас-16, предназначенный для изготовления плутониевых и урановых бомб. Научными руководителями свердловских объектов были Кикоин и Арцимович. В Арзамасе-16 научное руководство проектами осуществляли Харитон и Щелкин. Все эти, сейчас знаменитые ученые, в конце 40-х годов не были никому известны. Их имена были засекречены. Строительные работы шли быстрыми темпами. Главпромстрой ПГУ не жаловался на дефицит рабочей силы. Но урана не хватало. Даже в начале 1948 года первый промышленный реактор не мог быть запущен. Не хватало урана и для работы свердловских объектов. Правительственные сроки для изготовления первых атомных бомб были пропущены.