Неизвестный Сталин

О практике отправки в Магадан освобождаемых заключенных писал в своих воспоминаниях и Сахаров[147]. Атомный центр в поселке Сарово в 75 километрах от Арзамаса был наиболее засекреченным, так как именно здесь предполагалось осуществлять реальное изготовление атомных бомб для испытаний и в военном вариантах. Строили этот атомград, тогда известный как КБ-11, заключенные. Но в 1948 году, 2 и 31 мая, Президиум Верховного Совета СССР принял указы об амнистии для заключенных с небольшими сроками.

В недавнем описании истории Арзамаса-16 говорится, что «на 30 августа 1948 года из заключения было освобождено 2 292 человека». Большую часть освобожденных хотели оставить в атомграде вольнонаемными рабочими. Разрешить их выезд с территории МВД не могло, это раскрыло бы главную тайну существования и расположения атомного центра. Однако, как свидетельствует тот же очерк по истории центра, «освободившиеся из лагеря не имели запаса одежды, к работе относились плохо… Многие открыто заявляли, что не желают, отбыв срок наказания, снова быть в заключении»[148]. На этом описание судьбы этих 2 292 человек заканчивается. О том, что же с ними стало, автор очерка Л. Голеусова не упоминает.

Только текст приказа по МВД № 001441, обнаруженный в архивах в 1998 году, показывает найденное решение. Два нуля перед номером приказа по существовавшей в НКВД и МВД практике указывали на то, что данный приказ издан на основании резолюции Сталина[149]. В 1951–1953 годах были найдены новые месторождения урановой руды в более доступных местах, в Криворожской области Украины, недалеко от Пятигорска на Северном Кавказе, в Читинской области и вблизи города Шевченко на берегу Каспийского моря. В каждом из этих месторождений разработка руды начиналась с создания лагерей и обширных запретных территорий. Создание ИТЛ на базе урановых рудников продолжалось еще в течение долгого времени после 1953 года. Лишь введение в 1960-е годы взрывных методов добычи урановой руды (вместо забойных) и общие реабилитации и амнистии хрущевского периода сократили эту практику. Но «урановые города» оставались закрытыми до начала 1991 года.

Рождение атомного ГУЛАГа

Атомный ГУЛАГ существенно отличался от уранового по той простой причине, что для постройки атомных реакторов, радиохимических заводов и заводов по разделению изотопов урана и большого числа секретных научных институтов и лабораторий требовались рабочие значительно более высоких квалификаций, чем для добычи урановой руды. Заместитель Курчатова по Лаборатории № 2, а затем и автор первой его биографии профессор Игорь Николаевич Головин в интервью в 1989 году «Московским новостям» по поводу 40-летия испытания первой советской атомной бомбы на вопрос: «Использовался ли при осуществлении атомного проекта труд заключенных?» — ответил вполне откровенно: «В широчайших масштабах! Все стройки, рудники, атомграды, даже наш институт в Москве (тогда Институт атомной энергии им. И. В. Курчатова, теперь Национальный исследовательский центр „Курчатовкий институт“. — Ред.) — на всех этих объектах работали заключенные. Вы видели наш клуб? В том здании была тюрьма, оно было огорожено высокой глухой стеной, на углах — вышки с автоматчиками. Сооружение, в котором был пущен первый атомный реактор (как тогда говорили, котел), соседние здания — все возводилось руками заключенных. А нынешний международный центр ядерных исследований в Дубне! Его первыми строителями тоже были заключенные… На наших стройках их были многие тысячи. Все специалисты это видели и обо всем знали»[150].

Получение природного урана и его металлургическая очистка — это лишь предварительный, наиболее простой этап на пути к атомной бомбе. Вторым этапом, как это было очевидно уже в 1940 году, является разделение природного урана на изотопы-238 и 235, из которых только изотоп-235, составляющий лишь 0,7 % в смеси изотопов природного урана, пригоден для изготовления атомной бомбы. Разрушение ядра урана-235 ударом одного нейтрона приводит к выделению двух, а иногда и трех новых нейтронов, и весь процесс приобретает характер нарастающей цепной реакции взрыва. Но для начала такой реакции нужна определенная критическая масса, так как в небольших количествах урана большая часть выделяющихся при распаде ядра нейтронов улетает в окружающее пространство, не столкнувшись с новыми ядрами.

Конструкция урановой бомбы поэтому сравнительно проста: нужно мгновенно с помощью взрывной волны соединить две или три подкритические массы урана-235, создав одну критическую или суперкритическую, обеспечив в ее центре наличие источника нейтронов — инициатора. Расчеты показывали, что критическая масса урана равна примерно 25–40 килограммам и для выделения этого количества изотопа урана-235 путем газодиффузии фтористых соединений урана, с учетом возможных потерь газов в очень сложной и многоступенчатой системе, необходимо иметь несколько тонн чистого природного урана.