Неизвестный Сталин

Еще с 15 июня немецкие суда стали покидать советские порты, подчас не закончив разгрузки. В Рижском порту более 20 германских судов снялись с якоря, хотя некоторые из них даже не начали разгрузку. Начальник порта, почувствовав неладное, связался с Москвой и попросил указаний. Наркомвнешторг доложил о ситуации Сталину, так как начальник порта на свой страх и риск задержал германские суда. Сталин распорядился снять запрет на выход немецких судов в море. В то же время советские суда продолжали разгружаться в немецких портах и 22 июня были захвачены как военный трофей.[259] В то время как немецкое посольство в Москве систематически сокращало количество своих сотрудников, в советское посольство в Берлине все время прибывали новые сотрудники с семьями.

Между тем к утру 21 июня германские войска, а частично и войска союзников фашистской Германии, заканчивали выдвижение на исходные позиции для наступления на всем протяжении советско-германской границы. Все солдаты получили трехдневный сухой паек, танки и самолеты были заправлены горючим и стояли наготове. Огромная и хорошо вооруженная армия, имевшая опыт недавних военных действий в Европе, заканчивала последние приготовления, чтобы на рассвете следующего дня перейти границу Советского Союза. Германское командование завершило продолжавшееся более 6 месяцев развертывание своих основных сил, создав на важнейших направлениях группировки войск, превосходившие наши войска на этих направлениях в четыре-пять раз. Немецкое командование намеревалось и на этот раз использовать стратегию и тактику молниеносной войны, бросая в бой практически все наличные силы без разделения их на силы первого и второго эшелона. В резерве оставалось лишь 20–30 дивизий. Вводимый в действие план «Барбаросса» был рассчитан на разгром Красной Армии в западных округах страны в течение двухтрех недель. При этом основные силы нашей армии предполагалось уничтожить западнее линии Днепр, Западная Двина, не допустив их отхода в глубь страны, чего не смог сделать когда-то Наполеон. К исходу трех месяцев немецкие войска должны были выйти к Северному Кавказу, к Донецкому бассейну и в Центральный промышленный район, захватив Киев, Москву и Ленинград. Война должна была закончиться решающей победой Германии еще до наступления холодов. Готовился удар невиданной ранее силы. Вместе с разного рода вспомогательными частями, а также с войсками Румынии, Венгрии и Финляндии у границ СССР было сосредоточено более 5 миллионов солдат, тысячи танков и самолетов, десятки тысяч полевых орудий.

Советский Союз располагал в своих западных военных округах армией в 190 дивизий с личным составом около 3 миллионов человек. По общей численности танков и самолетов Красная Армия даже превосходила здесь Германию и ее союзников, но уступала им по числу орудий и минометов. Красная Армия не имела на западе достаточно сил для проведения каких-либо крупных наступательных операций, но у нее было достаточно сил для организации эффективной обороны. Однако советские дивизии не были приведены в состояние боевой готовности и не ждали нападения. Генерал-полковник Хайнс (Ганс) Гудериан, который командовал нацеленной на Минск 2-й танковой группой, наблюдавший в бинокль за советской территорией, был поражен: ничто не свидетельствовало о том, что Красная Армия чем-то обеспокоена. Позднее он вспоминал: «20 и 21 июня я находился в передовых частях моих корпусов, проверяя их готовность к наступлению. Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Брест, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками. Перспектива сохранения внезапности была настолько велика, что возникает вопрос: а стоит ли при таких обстоятельствах проводить артиллерийскую подготовку».[260]