Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

...русское масонство Франции, несмотря на довольно внушительную представительность своих рядов и достаточно сложную структуру, было политически не слишком влиятельным. В значительной степени для отдельных культурных групп русской эмиграции оно являлось связующим инструментом, способствовавшим самоидентификации и адаптации в условиях нарастающего разобщения и подозрительности, как следствий постоянных идеологических и мировоззренческих разногласий, национального беспочвия, сознательной и не вполне — причастности определенной части в разное время покинувших Россию к деятельности советских спецслужб. В этом отношении корпоративность такого рода давала хоть и не слишком действенный, но все-таки — путь преодоления депрессии в условиях деформации и разрушения русского мифа¹⁸⁵.

Сам И.М. Троцкий, охотно вспоминая всяческие мелочи, о масонах и масонстве не говорит ни слова. А ведь до того, как самому войти в ЛСР, он общался с виднейшими представителями русского масонства не один десяток лет. В начале 1930-х ЛСР насчитывала 100 членов, из которых примерно 33% составляли этнические евреи, 10% армяне и примерно 53% «люди коренной русской крови». Эта ситуация разительно отличается от дореволюционной российской действительности, когда масонство как духовно-нравственное, а позднее в значительной степени и политическое движение либерально-демократического направления, было распространено главным образом в среде представителей русского этноса. В русском же Зарубежье российское масонство действительно, а не декларативно, стало многонациональной, многоконфессиональной и внеденоминационной структурой.

Не может не вызывать удивления и одновременно восхищения, что на его платформе, а в культурологическом отношении она оставалась именно русской! — воистину по-братски: в мире, согласии и духовной гармонии сосуществовали, казалось бы, несовместимые традиции и их адепты. Как наглядно демонстрирует сам состав ЛСР, эта ложа полностью отвечала пониманию «масонского братства» как именно «братства между отдельными личностями, между людьми»: хотя «вне этого братства существует солидарность, общность различных интересов, равно как и совместное владение имуществом и орудиями труда», «все это находится за пределами масонского братства»¹⁸⁶.

Шесть членов ЛСР, среди них А.С. Альперин (досточтимый мастер ЛСР и одновременно почетный досточтимый мастер ложи «Северная Звезда»), В. Гроссман, М.А. Кроль (член ЛСР и одновременно ложи «Северная Звезда», Знаменосец ее Державного капитула), И.М. Троцкий и Я.М. Шефтель (член-основатель ЛРС) были видными деятелями ОРТ.

Другие братья-масоны — Б.Л. Гершун (досточтимый мастер ЛСР), М.П. Кадиш (член ЛСР и ложи «Лотос), Я.И. Конегиссер (член ЛСР и ложи «Вехи») и Я.Б. Полонский а также столь выдающаяся фигура в области международного права, как Б.С Миркин-Гецевич (член-основатель ЛСР и ложи «Северная Звезда») — активно участвовали в еврейской культурно-общественной жизни, а упоминавшийся выше Владимир Гроссман был очень известным еврейским публицистом, писавшим на идише.

В числе членов-основателей ЛРС значатся также художники А.Б. Лаховский, И.Я. Билибин и К.М. Катков.

Арнольд Лаховский — художник-передвижник, в 1908-1909 гг. преподавал в Школе искусств и ремесел «Бецалель» в Иерусалиме, а в 1915 г. стал учредителем Еврейского общества поощрения художеств. Он был также одним из организаторов и участником художественных аукционов в пользу евреев — жертв войны. Эмигрировав из СССР в 1925 г., Лаховский поселился в Париже, где как художник также вполне преуспевал. Помимо масонской деятельности он являлся членом Правления секции художников «Союза деятелей русского искусства во Франции». В 1933 г. Лаховский переехал в США, где через несколько лет скончался от острого малокровия. В октябре 1937-го в парижской галерее J. Charpentier была организована его мемориальная выставка, а 29 ноября состоялся вечер памяти художника.

По рекомендации Билибина в ЛРС был принят художник-иконописец Кирилл Катков, в 1925 г. написавший 64 иконы для четырехъярусного иконостаса церкви Успения Богородицы на Ольшанском кладбище в Праге. В конце 1930-х Катков переехал в Буэнос-Айрес, а затем в США, где и окончил свои дни.

Во всех отношениях одиозной выглядит среди братьев ЛСР (членство с 1932 г.) фигура Георгия Владимировича Немировича-Данченко, сына одного из основателей МХТ. Георгий Немирович-Данченко был не только крайне правым публицистом, известным своими антисемитскими взглядами¹⁸⁷, но и одним из первых русских фашистов, тесно сотрудничавшим с зарождавшимся нацистским движением, в частности, организацией «Возрождение» («Aufbau») во главе с Максом Эрвином фон Шойбнер-Рихтером¹⁸⁸, считавшей масонов такими же врагами Рейха, как евреи и коммунисты.