Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

Мое знакомство с Осипом Дымовым восходит к моим студенческим годам в Вене. Всплыл Дымов на поверхности австрийской столицы неожиданно, став сразу центром русской академической молодежи. Ему сопутствовало не только реноме будущего литературного корифея, но и какая-то романтическая история на почве ревности и дуэли¹⁸⁴. Изящный, красивый остроумный, он сразу завоевал популярность. Мое положение сотрудника одной из крупных венских газет¹⁸⁵, равно как и корреспондента некоторых столичных и провинциальных русских органов печати, были Дымову известны. На этой почве завязалось наше знакомство, перешедшее впоследствии в дружбу. Приличное знание немецкого языка значительно способствовало Дымову в налаживании связи и с австрийским литературным миром. По тому времени два имени венских писателей царили в умах читательской массы — Артур Шницлер и Петер Альтенберг.

В орбите этих двух литературных светил обращались, словно планеты вокруг солнца, многие другие впоследствии прославившиеся писатели, завоевавшие мировую известность <...>

Быть приглашенным в дом к Артуру Шницлеру или сидеть за одним столом с Петером Альтенбергом в его «штамм-кафе» — считалось за большую честь. По характеру своей переводческой деятельности, в частности некоторых произведений Шницлера, мне приходилось бывать у него на дому. Велико было мое изумление, когда в одно из таких свиданий со Шницлером он спросил, знакомо ли мне имя Дымова? Спустя несколько дней Дымов уже был гостем четы Шницлеров, а затем и их частым посетителем. Сумел он завоевать симпатии и Петера Альтенберга и его писательского окружения.

Успех Дымова в приобретении знакомств объясняется его простотой и личным обаянием. Мастер рассказа, шаржа и подражания, он этим быстро завоевал сердца.

Здесь уместно прервать цитату из статьи-некролога И.М. Троцкого, чтобы отметить как факт истории литературы, что в России критики упорно причисляли Дымова к эпигонам П. Альтенберга, что его очень обижало. Об этом имеется свидетельство переводчика и архивариуса «Серебряного века» Ф.Ф. Фидлера:

...кто-то из рецензентов утверждал, что Дымов в одном из своих рассказов подражает Петеру Альтенбергу, — Дымов же уверяет, что даже понятия не имел о существовании Альтенберга¹⁸⁶.

Несмотря на острую критику со стороны рецензентов, у Дымова в России начала XX столетия была прочная репутация «подающего надежды» таланта. И, делает итоговый вывод И.М. Троцкий в своей статье-некрологе:

Осип Дымов не обманул <возлагавшихся на него — М.У.> надежд. Его литературное наследство охватывает все почти жанры литературной словесности: беллетристику, драматургию, юмор, сатиру и даже мемуарные писания. На всем этом лежит печать своеобразного дарования, обвеянного настроениями его капризной музы. Некоторые из произведений Дымова, особенно в области драматургии, не утратили и по сей день актуальности и воспринимаются с интересом¹⁸⁷.

В YIVO-архиве И.М. Троцкого имеются три письма Осипа Дымова. Первое, датированное 18 апреля, написано, скорее всего, в 1951 г. на личном бланке (Ossip Dymow, 625 West End Avenue. New York 24. N.Y., Tel. Endicott 2-2238):

Дорогой Илья Маркович,

В конце концов, я так и не знаю, где отыскать Вас! Будьте добры: протелефонируйте мне, надо повидать, о многом поговорить, вспомнить о многом. Пожалуйста, сделайте это в самом близком будущем. Я был очень, очень рад, что встретились, наконец.

Ваш искренне Осип Дымов.

Второе письмо датировано 20 апреля 1951 г. и является, Повидимому, после состоявшегося, наконец, свидания старых друзей:

Дорогой старый друг Илья Маркович,

Я потому и не телефонировал Вам, чтобы иметь возможность сказать Вам несколько слов письменно. Это крепче, это дружественнее.

Иногда хорошо взглянуть на себя в зеркале: каким ты был, и каким ты стал. Н<о> более близкого, более сердечного зеркала-друга я уж<е> долго <не> видел. Очень, очень волновался я, когда рассматривал отблеск, отзвук себя самого. Я несколько раз даже — простите! — плакал. О чем? Да вот именно о том, что Вы увидели сами.

Обнимаю Вас Осип Дымов.

Третье письмо Дымова от 22 июня 1957 г. — соболезнование по поводу кончины жены Ильи Марковича, Анны Родионовны Троцкой, с которой он счастливо прожил более полувека.

Дорогой друг, Илья,

Вы прошли долгую и порой суровую дорогу. Но через суровость и тьму жизни Вам светилась любовь, нежность, ласк<а>, крепкая привязанность. Это дала Вам верная — вернейшая подруга Вашей жизни. Это Вам никогда не забудется, останется навсегда в памяти сердца Ваше<й>. Вы не осиротели: у Вас Ваша милая семья с Вами. И она тоже с Вами.

С крепким нежным рукопожатием Ваши Осип Дымов и Анна Дымова¹⁸⁸.

И.И. Колышко («Баян»)