Неизвестный В. Я. Пропп

Евдокия Ивановна на второй же день пребывания в Тарусе сходила в ближний лес и принесла на ужин белых грибов и подберезовиков. Мы их съели в жареном виде с большой охотой. А Евдокия Ивановна не нахвалится лесом, его воздухом, пением птиц! Видела пестрого дятла и дупло, где свито его гнездо. А из дупла наружу торчали головки его птенцов!

Обнимаю Тебя и желаю Тебе хорошего лета! Привет от всех нас всей вашей семье.

Твой Виктор.

P. S. Мы уже получили здесь два письма.

* * *

(В Тарусу)

30.VI.64.

Дорогой мой Витя!

Спасибо Тебе за письмо. Из него я вижу, что Ты живешь на старом месте, живешь спокойной, здоровой и счастливой жизнью. От Твоего письма пахнет грибами, березами, речной водой, а сквозь него видится небо, лес, русские пейзажи. А я пока вижу все тот же наш двор, где, впрочем, тоже есть и березки, и трава, и небо, и дальний кусочек леса. Но я счастлив по-иному. 20.VI кончился срок конкурса, и никто не подал, и я уже приуныл[199], и вдруг приказ: назначен новый зав[едующий], из Пушкинского Дома, человек совершенно неподходящий, никогда не преподававший, к тому же пьяница, самодур и человек с неустойчивой психикой. Это — приказ Обкома, только оформленный ректором[200]. Наши все приуныли, за кафедру мне жаль, но с меня свалился тяжелый, ужасный камень. В Москву на конгресс я тоже не поеду, там от меня потребовали, чтобы я взял на себя ответственность за состав симпозиума. Этого я не могу, и я освободился и от этой нагрузки. Сегодня — первый день моего фактического отпуска, я совершенно свободен! Выпей за меня хоть стакан воды, поскольку водочка без компании как-то не пьется. Планов у меня решительно никаких. Делаю, что хочется — и только. Пока хочется сходить в Русский музей. Если бы я ушел на пенсию, я стал бы писать самодельную историю русской живописи. В этой связи все, что Ты пишешь о Тарусской галерее, для меня интересно. Третьяковка поступила благородно, что подарила Тарусе «Капри» Айвазовского. Не то что наш музей.

Будь здоров, привет Твоей семеюшке, пиши чаще, я буду Тебе отвечать.

Твой Воля.

* * *

Таруса, 3 июля 1964 г.

Милый мой Волюшка!

Это — второе мое письмо к Тебе из Тарусы: первое было от 21.VI. Сейчас Евдокия Ивановна пошла в магазин, а Татуся — на урок английского языка к милой старушке Татьяне Ивановне Якушкиной, правнучке декабриста. Они занимаются, в основном, разговорным методом, но некоторые задания Татуся получает и на дом. Учится она охотно, но правильно ли ей ставят произношение — я не убежден.

Первые 12 дней пребывания здесь были сухими и очень теплыми, даже, пожалуй, жаркими. 1-го июля прошла первая гроза — бурная, гремящая, с коротким дождем. А вчера, 2-го июля, было две грозы: ночью и днем, обе жестокие, с пожарами и человеческими жертвами, дневная — с крупным коротким градом. Один удар был так близок и носил характер такого неприятного, сухого треска чуть ли не в самом доме, что Татуся не выдержала и со слезами бросилась ко мне, ища защиты на моей груди[201]. А Евдокия Ивановна в это время, возвращаясь с земляникой из далекого леса, пережидала с нашей хозяйкой град и ливень у стенки одинокого сарая. Домой пришла уже после грозы, мокрая до нитки. Но я заблаговременно вскипятил чайник, так что она сразу же могла выпить два стакана горячего чая.

Сейчас небо снова в тучах, предсказаны грозы. А вчера мы с Татусей и ее подругой Леной Польстер все же успели искупаться перед самой грозой: домой прибежали с первыми каплями!

За это время я работал над портретом старого врача Михаила Михайловича Мелентьева, коллекционера, любителя музыки. Человек он очень культурный и, видимо, «с прошлым». Лет десять он был высланным (административно) в Медвежьегорск; ныне реабилитирован. У него я познакомился с графом Шереметевым (!) — прямым потомком фельдмаршала Б. П. Шереметева, сподвижника Петра I под Полтавой (!). Он — член союза художников, непрактичен, живет весьма скудно. Этот же Мелентьев дал мне почитать воспоминания члена IV Думы известного монархиста В. В. Шульгина — «Дни» (в издании «Прибой», 1926 г.). Рассказал, что этот Шульгин, которому сейчас 86 лет, недавно гостил с женою у Мелентьева в Тарусе полторы недели: можно предполагать, что они уже раньше были знакомы! <...>

Два дня тому назад приехал в Тарусу милейший В. А. Ватагин и привез из Москвы новые дары нашей галерее, свои работы: деревянный бюст В. Д. Поленова (определенно музейная вещь!), статуэтку «Разъяренный тигр» и 7–8 листов литографий различных животных — отличных! Какой великолепный, щедрый старик! Ему 80 лет, он — Народный художник РСФСР <...>.

Вчера Евдокия Ивановна принесла из лесу литра два великолепной земляники.

Первого июля я послал открыточку Альме Яковлевне. Надеюсь, что ее здоровье восстанавливается.

Обнимаю Тебя, дорогой, и очень хочу знать о Тебе, о всех вас! Приветы вам от всех нас.

Твой Виктор.

Таруса, Калужской области, 1-я Садовая ул., 18.

* * *

(В Тарусу)

Ленинград, 13.VII.64.

Дорогой мой Витя!

Приехав в Ленинград, нашел здесь Твое письмо <...>.