Неизвестный венецианец

У Брунетти была назначена встреча с вдовой в одиннадцать часов, и он отправился на нее, не подозревая, что город уже бурлит слухами. По телефону он выяснил в Банке Вероны, что в Мессину звонил некий мужчина, который, назвавшись Леонардо Маскари, сказал, что его визит откладывается — на две недели, а может, и на месяц. Нет, они не перезванивали, чтобы удостовериться, что это был действительно Маскари. У них не было причин сомневаться в этом.

Квартира Маскари находилась в большом доме в квартале от виа Гарибальди, центральной улицы Кастелло. Когда дверь на третьем этаже открылась, Брунетти увидал ту же женщину, что приходила в полицию два дня тому назад, только теперь на ней был черный костюм и тени под глазами залегли глубже.

— Доброе утро, синьора. Очень любезно с вашей стороны согласиться встретиться со мной сегодня.

— Проходите, прошу вас, — сказала она, отступая в глубь квартиры.

Когда он вошел, у него возникло странное ощущение, что он когда-то уже бывал здесь. Оглядевшись, он понял, отчего это: квартира была почти такая, как и у той старой синьоры на кампо Сан-Бартоломео, и выглядела так, будто в ней прожили несколько поколений одной семьи. У дальней стены стоял такой же комод, и на зеленой бархатной обивке дивана и стульев рябили те же морские волны. Окна были плотно зашторены — от солнца и от любопытных взглядов.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — предложила она, явно только потому, что так требовали приличия.

— Нет, спасибо, синьора, не нужно. Только уделите мне, пожалуйста, немного времени. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— Я знаю, — ответила она и пошла назад, в глубину комнаты. Там она опустилась на один из обтянутых бархатом стульев. Брунетти занял второй стул напротив. Она сняла какую-то ниточку с подлокотника, аккуратно скатала и убрала в карман своего жакета.

— Если вы читали о смерти вашего мужа в газетах, то вы, наверное, знаете, что его обнаружили в несколько необычном виде…

— Я знаю, что его нашли одетым в женское платье, — сказала она тихим пресекающимся голосом.

— То есть вы понимаете, что я вынужден буду задать вам вопросы определенного рода?

Она кивнула и уставилась на свои руки.

После этого вопросы возможны были либо грубые, либо неловкие. Он выбрал второе.

— Есть ли у вас или, может быть, были раньше причины полагать, что ваш муж вовлечен в подобные занятия?

— Я вас не понимаю, — сказала она, хотя чего тут было не понять.

— Я имею в виду ношение женской одежды. — Ну почему бы прямо не сказать — «трансвестит»?

— Этого не может быть.

Брунетти молча ждал продолжения.

— Этого не может быть, — повторила она.

— Синьора, ваш муж получал какие-нибудь странные письма? Может быть, были какие-нибудь необычные телефонные звонки?

— Не понимаю.

— Не беспокоили ли его в последнее время телефонные звонки или письма? Не выглядел ли озабоченным?

— Нет, все было как обычно.

— И, возвращаясь к моему первому вопросу, синьора, вы никогда не замечали, что его привлекают отношения подобного рода?

— С мужчинами? — Ее голос зазвенел от возмущения. И еще от чего-то. Отвращения?

— Да.

— Нет! Мне оскорбительно слышать такие слова о моем муже. Как вы смеете? Я не позволю вам так о нем говорить. Леонардо не был таким. Он был нормальный мужчина.

Ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.

— Пожалуйста, простите меня, синьора. Я всего лишь стараюсь понять, что произошло, и потому вынужден задавать вам вопросы. Это совсем не значит, что я хочу оскорбить вашего мужа.

— Зачем тогда спрашивать?

— Чтобы узнать правду о его смерти, синьора.

— Я отказываюсь отвечать на такие вопросы. Это неприлично.

Он хотел сказать ей, что в убийствах вообще мало приличного, но вместо того спросил:

— В последние недели вы, случайно, не отмечали ничего необычного в поведении вашего мужа?

Ее ответ был вполне предсказуем:

— Я не понимаю.

— Ну, не говорил ли он о поездке в Мессину? Ему хотелось ехать или он уезжал с неохотой?

— Он уезжал как всегда.

— И как это происходило?

— Ему нужно было ехать. Разъезды были частью его работы.

— Но хоть что-нибудь он же говорил?

— Нет.

— И никогда не звонил вам, синьора?

— Нет.

— Почему, синьора?

Она, кажется, поняла, что Брунетти так просто не отстанет, и объяснила:

— Он не имел права делать частные звонки за счет банка. Иногда он звонил в офис другу, а тот перезванивал мне. Но не всегда.

— Ах вот оно что, — сказал Брунетти. Ага, директору банка и не хватало денег, чтобы позвонить жене.

— У вас с мужем есть дети, синьора?

— Нет, — тут же сказала она.

Брунетти не стал допытываться почему.

— У вашего мужа были друзья на работе? Вы упомянули друга, которому он звонил. Как его зовут?

— Зачем он вам?

— Может быть, ваш муж высказывался касательно командировки. Я хочу повидаться с ним и спросить, не замечал ли он чего-нибудь необычного в поведении вашего мужа.

— Я уверена, что не замечал.

— Мне в любом случае очень хотелось бы поговорить с ним, синьора. Как же его зовут?

— Марко Раванелло. Но ему нечего вам рассказать. Мой муж был совершенно нормальный. — Метнув в Брунетти свирепый взгляд, она повторила: — Совершенно нормальный.