Неизвестный Жуков - портрет без ретуши в зеркале эпохи

Иван Степанович был неглупым человеком. Он наверняка обратил внимание на некоторые несуразности. Сперва нарком говорит, что войска под командованием Конева должны будут нанести "удар", а никакой не контрудар, по немцам. Позднее, словно спохватившись, Семен Константинович уточняет, что 19-я армия должна ударить во фланг вторгшегося на Украину неприятеля и загнать его в Припятские болота. Но почему же тогда армия, предназначенная для защиты от германского вторжения, перебрасывается к границе с такими предосторожностями и под покровом тайны? Казалось бы, известие о прибытии новых подкреплений может только отрезвить потенциального агрессора. Впору даже в газетах написать о передислокации на Украину свежей армии. Но совсем иное дело, если Сталин задумал внезапное нападение на Гитлера. Тогда переброску войск надо маскировать до самого последнего момента. Именно так шло сосредоточение вермахта по плану "Барбаросса". И точно так же перебрасывались дивизии Красной Армии к западным границам. Думаю, Конев догадался, что наносить свой удар его армии придется не в украинском Полесье, а где-нибудь в Польше или Словакии. Потому и придавал столь большое значение сообщаемому факту. И то, что 19-ю армию не собирались подчинять ни Киевскому округу, ни Юго-Западному фронту, вполне объяснимо. Армия Конева должна была войти во второй стратегический эшелон, который, вероятно, планировалось объединить в отдельный Резервный фронт. Войска этого фронта должны были вступить в дело после 30-го дня операции и ударом с юга на север ликвидировать германские армии в Польше и Восточной Пруссии, прижать их к Балтийскому морю и уничтожить. Насчет направления удара Тимошенко Конева не обманул, только не сказал, что плацдарм для наступления 19-й армии будет не на Украине, а значительно западнее.

В заключение майского плана Тимошенко и Жуков просили Сталина: "Утвердить представляемый план стратегического развертывания вооруженных сил СССР и план намечаемых боевых действий на случай войны с Германией; своевременно разрешить последовательное проведение скрытого отмобилизования и скрытого сосредоточения, в первую очередь, всех армий резерва Главного командования и авиации". Все эти мероприятия начали осуществляться еще с апреля 41-го. Именно тогда было дополнительно призвано около 400 тысяч человек, по каким-либо причинам не призывавшихся в предыдущие годы. В мае - июне к ним добавилось 800 тысяч человек, призванных из запаса в западных приграничных округах. Благодаря этому, численность дислоцированных здесь 170 дивизий увеличилась с 2,9 миллионов до 4,1 миллиона человек. Правда, толку от новобранцев было чуть. Многих из них даже не успели распределить по воинским частям. Большинство призванных из запаса служило в армии еще в 20-е или в начале 30-х годов, когда Красная Армия была не кадровой, а территориально-милиционной, и призывники получали довольно условную военную подготовку. Они почти не имели представления о современной войне. После германского нападения многие из недавно призванных только сеяли панику и, скапливаясь на дорогах, мешали передвижениям войск. Тем не менее, формально скрытый призыв таких значительных по численности контингентов дал Красной Армии перевес в людях над германской группировкой, сосредотачивавшейся на Востоке: 4,1 миллиона человек против 3,3 миллиона. Если же считать только германские дивизии, реально находившиеся в составе Восточной армии к 22 июня 1941 года, то советскому вторжению в первые дни могли противостоять лишь 2,5 миллиона человек. Именно от этой цифры исчислял потери вермахта за первые девять дней операции "Барбаросса" начальник Генштаба сухопутных сил генерал Гальдер в своем дневнике. А ведь в тылу советских приграничных округов находились еще 7 армий второго стратегического эшелона, насчитывавших около 1 миллиона человек.