Неизвестный Жуков - портрет без ретуши в зеркале эпохи

Перспективный командир дивизии явно мог рассчитывать на более высокую должность. Однако непредвиденное происшествие задержало продвижение Георгия Константиновича по службе. Вот что рассказывал М.М. Пилихин, по приглашению брата гостивший в Слуцке во время маневров 1936 года: "Летом Георгий мою семью пригласил в Слуцк во время отпуска. В 1936 году там стали проводить полевые учения. День был солнечный, было душно. Жукова и начальника штаба угостили холодным молоком. На другой день они почувствовали себя плохо - заболели бруцеллезом. Их отправили в Минск, а потом в Москву в Центральный военный госпиталь, где они и находились на лечении семь-восемь месяцев. Все это время мы с Клавдией Ильиничной навещали Георгия. Приехала Александра Диевна с дочкой Эрочкой. Жили они у нас в Брюсовском переулке. Брат поправился, его из госпиталя направили с семьей на юг в дом отдыха, он там хорошо отдохнул и вернулся в Москву...".

Об этом же случае вспоминает и - дочь Жукова Эра:

"В 1936 году в Слуцке - это уже я и сама хорошо помню - он, выпив сырого молока, перенес тяжелое заболевание бруцеллезом. В гарнизоне было два заболевания этим тяжелейшим недугом... в связи с чем считали, что их обоих, возможно, заразили намеренно. Папа едва не умер. Тяжелое течение болезни и серьезные осложнения заставили его долгое время лежать и лечиться в госпитале и дома. Однако он полностью преодолел свой недуг. И, как считали врачи, только благодаря своему крепкому организму, закалке и силе воли. За время болезни он невероятно похудел. Скрупулезно выполняя все указания врачей, он смог вернуться к работе. Тогда же он навсегда бросил курить".

Уже в 50-е годы, когда отношения с мужем окончательно разладились, Александра Диевна с иронией говорила о той жуковской болезни своим близким друзьям: "Жорж оказался предусмотрительным в то страшное время репрессий, затянув пребывание на больничной койке". Думаю, здесь сыграла роль ее обида на супруга. Врачи в Москве были опытные и симулянта быстро бы разоблачили со всеми вытекающими из данного факта последствиями. Да и бруцеллез, тяжелое инфекционное заболевание, передающееся человеку от домашних животных и вызывающее волнообразную лихорадку, увеличение печени и селезенки, боль в суставах и другие неприятные симптомы, на самом деле требует длительного лечения. А если в заражении Жукова бруцеллезом подозревали акт вредительства, то Георгию Константиновичу создавалось своеобразное алиби. Не станет же враг врага травить зараженным молоком!

Летом 1936 года, действительно, начался новый этап репрессий в Красной Армии, Он затронул на этот раз, в первую очередь, не бывших царских офицеров, как было прежде, а казавшихся вполне благонадежными командиров - коммунистов и комиссаров. Они, если и служили в императорской армии, то в небольших чинах, а в партию большевиков вступили, как Тухачевский, еще в гражданскую войну или даже, как глава армейских политработников Я.Б. Гамарник, имели дореволюционный партийный стаж. Но в ту пору ни Жуков, ни кто-либо еще из военных не могли предвидеть размах террора, который лишил Красную Армию большей части тогдашнего высшего командного и политического состава. В 1936 году из известных военачальников были арестованы только В.М. Примаков, В.К. Путна, Д.А. Шмидт и Ю.В. Саблин. Жуков когда-то учился на ККУКС, начальником которых был Примаков, и командовал полком в 7-й кавдивизии, когда ее возглавлял Шмидт. Однако в подобных же отношениях с арестованными находились десятки, если не сотни, командиров такого же ранга, как и Жуков. И Георгий Константинович не должен был еще ощущать особой опасности для себя лично. Вот когда в мае 1937 году взяли Уборевича, Жуков мог заволноваться. О тесных отношениях Георгия Константиновича с бывшим командующим округом было достаточно широко известно. Однако как раз тогда срок пребывания в госпитале уже подходил к концу. Затем санаторий, и в июле 1937 года, всего через какой-то месяц с небольшим после казни Тухачевского и его товарищей, в самый разгар репрессий в Красной Армии, Жуков поднимается на новую ступеньку в военной иерархии. Его назначают командиром 3-го кавалерийского корпуса, располагавшегося в районе Минска, и производят в комдивы. Жуковские предшественники на этом посту, Л.Я. Вайнер и Д.Ф. Сердич, были уже к тому времени арестованы. Вскоре, их расстреляли.