Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи

Вся эта история — одна из немногих во всем тексте жуковских мемуаров, что вызывает мое почти абсолютное доверие. Здесь Георгий Константинович не скрывает своего страха перед возможным наказанием, а поведение командира команды выглядит вполне естественным. Ведь они с Жуковым оба — не только земляки, москвичи, но и коллеги-ремесленники в мирной жизни. Только один — краснодеревщик, а другой — скорняк. Жаль только, что и этот, судя по всему, добрый и знающий офицер, в своей команде появлялся редко, почти полностью передоверив обучение солдат унтерам вроде Четырех с половиной.

Несмотря на неприятности со взводным, учебную команду Георгий Константинович считал своей главной школой, где довелось освоить военное дело: «Оценивая теперь учебную команду старой, армии, я должен сказать, что, в общем, учили в Ней хорошо, особенно это касалось строевой подготовки. Каждый выпускник в совершенстве владел конным делом, оружием и методикой подготовки бойца. Не случайно многие унтер-офицеры старой армии после Октября стали квалифицированными военачальниками Красной Армии.

Что касается воспитательной работы, то в основе ее была муштра. Будущим унтер-офицерам не прививали навыков человеческого общения с солдатами, не учили их вникать в душу солдата. Преследовалась одна цель — чтобы солдат был послушным автоматом. Дисциплинарная практика строилась на жестокости. Телесных наказаний уставом не предусматривалось, но на практике они применялись довольно широко…

Основным фундаментом, на котором держалась старая армия, был унтер-офицерский состав, который обучал, воспитывал и цементировал солдатскую массу. Кандидатов на подготовку унтер-офицеров отбирали тщательно. Отобранные проходили обучение в специальных, учебных командах, где, как правило, была образцово поставлена боевая подготовка. Вместе с тем… за малейшую провинность тотчас следовало дисциплинарное взыскание, связанное с рукоприкладством и моральными оскорблениями. Таким образом, будущие унтер-офицеры по выходе из учебной команды имели хорошую боевую подготовку и в то же время владели «практикой» по воздействию на подчиненных в духе требований царского воинского устава.

Надо сказать, что офицеры подразделений вполне доверяли унтер-офицерскому составу в обучении и воспитании солдат (что, кстати сказать, вряд ли хорошо: с одной стороны, офицер фактически самоустранялся от участия в боевой подготовке солдат, а с другой стороны, солдаты оказывались полностью во власти «кулачного права» унтеров и фельдфебелей; эта практика сохранилась и в Красной Армии. — Б. С.). Такое доверие, несомненно, способствовало выработке у унтер-офицеров самостоятельности, инициативы, чувства ответственности и волевых качеств. В боевой обстановке унтер-офицеры, особенно кадровые, в большинстве своем являлись хорошими командирами.

Моя многолетняя практика показывает, что там, где нет доверия младшим командирам, где над ними существует постоянная опека старших офицеров, там никогда не будет настоящего младшего командного состава, а, следовательно, не будет и хороших подразделений».

Бросается в глаза, с каким увлечением Георгий Константинович описывает процесс воинской учебы. Создается впечатление, что эта сторона службы его привлекала больше всего. И в Красной Армии в аттестациях неизменно подчеркивались жуковские успехи в организации и руководстве строевой и тактической подготовкой войск. Быть может, истинное призвание маршала было в том, чтобы учить солдат на младших командиров, будучи унтер-офицером учебной команды? (На преподавание в училищах и академиях, как мы увидим дальше, у него была стойкая аллергия).

С рассуждениями Жукова трудно не согласиться. Унтер-офицерский корпус царской армии был подготовлен очень неплохо, Кроме него самого, из унтер-офицеров вышли, например, такие советские маршалы как С.М. Буденный, С.М. Тимошенко, К.К. Рокоссовский, И.С. Конев. Но вот что бросается в глаза. Еще до поступления в учебную команду, Жуков полгода осваивал военную премудрость в запасных частях. А став унтер-офицером, на фронт попал только год спустя после мобилизации. В Великую Отечественную войну роскоши по полгода учиться военному делу Георгий Константинович новобранцам не давал. Бросал в бой необученное, а часто и невооруженное пополнение, чье пребывание в запасных батальонах исчислялось немногими неделями. Порой же местных жителей, мобилизованных на только что отбитой у неприятеля территории, сразу бросали в бой. Да и старшинам и сержантам по полгода учиться не давали. Из-за огромных безвозвратных потерь Красной Армии мало кто из младших командиров успевал приобрести и передать подчиненным боевой опыт. Все они погибали слишком быстро.

Порочность системы воспитания, когда исключительный упор делался на младших командиров, заключалась в том, что солдаты лишались всякой инициативы, не были приучены к самостоятельным действиям и не смели ничего сделать без разрешения. Эта черта царской армии сохранилась и в Красной Армии, хотя роль младшего комсостава претерпела существенные изменения.