Неизвестный

— В основном это эпоха викингов, с восемьсот пятидесятого по тысяча пятидесятый, но мы находили также предметы, датируемые седьмым — двенадцатым веками, так что в целом, можно сказать, мы охватили период в пять столетий.

— Как вы решаете, в каком конкретно месте начинать копать?

— Мы определяем участок, который, по нашему мнению, представляет интерес, затем делим его вот на такие квадраты, каждый из которых по площади равен двадцати квадратным метрам. — Он указал на прямоугольной формы наделы, их контуры определяла натянутая верёвка. — Каждый участник раскопок отвечает за несколько квадратов. Мы начинаем копать, уходя в землю на двадцать-тридцать сантиметров. Именно на этой глубине можно что-то обнаружить. В верхнем слое ничего не осталось после обработки земли, например, плугом. Дойдя до нужного уровня, мы слой за слоем снимаем землю с помощью лопатки, похожей на сырорезку. Мы действуем очень осторожно, продвигаясь сантиметр за сантиметром, опасаясь повредить возможную находку. Чтобы добраться до слоя земли, где можно обнаружить что-нибудь интересное, нам потребовалась пара недель тяжёлой работы.

— Я и представления не имела, что археологам удалось уже так много всего найти! — произнесла Карин зачарованно. — Я, конечно, читала и слышала об этих раскопках, но до сегодняшнего дня не осознавала их масштаба.

— Господи, ну конечно! — Мельгрен вздохнул и с удивлением взглянул на Карин. — Ведь на Готланде обнаружили самое большое в мире количество серебряных монет эпохи викингов. Остров служил важным пунктом на торговом пути между Европой и Россией, и его жители активно скупали и перепродавали товары из самых разных регионов.

— А чем же они торговали? — не унималась Карин.

Кнутас заметно напрягся. Они приехали сюда не для того, чтобы выслушать лекцию об археологии, а в поисках полезной информации о пропавшей девушке. Он демонстративно поднялся с места и решил пройтись, самостоятельно осмотреть округу. Карин, казалось, была полностью поглощена рассказом Мельгрена и жадно внимала каждому слову специалиста. Комиссар и не подозревал, что его напарница настолько интересуется историей. Вот ему открылась ещё одна новая сторона коллеги.

Кнутас присел на скамейку у края площадки. Прямо перед ним зиял раскоп, внутри которого был виден человеческий скелет, он лежал просто так, ничем не прикрытый.

Казалось невероятным, что он сидит тут и рассматривает скелет человека, не видевшего света божьего целую тысячу лет. Сотни, тысячи ног прошагали по этой земле с тех пор. Комиссар тоже был под впечатлением.

Так вот, значит, где Мартина сидела и копалась в земле всего пару дней назад. Куда она, чёрт побери, могла запропаститься? Покончила с собой? Маловероятно, она ведь настолько жизнерадостна, по крайней мере кажется такой. Может, с ней приключилось несчастье? Она была порядочно пьяна и могла легко свалиться в воду в таком состоянии. Ведь они пока что искали только на суше, а ответ мог найтись совсем в другом месте.

Комиссар решил: если Мартина до завтра не объявится, он организует работу водолазов.

На обратном пути из Фрёйеля Карин переполнял энтузиазм.

— Ты только подумай, что им удалось найти, это же просто фантастика! Я держала в руках кусочек янтаря, которому тысяча лет, представляешь? В следующей жизни я точно стану археологом, будь уверен.

— Я уж решил, ты собираешься провести там остаток дня, — пробурчал Кнутас. — А я зверски проголодался. Неужели тебе никогда не хочется есть?

— Не будь таким занудой. Мне там ужасно понравилось, а еды мы купим по дороге. Что ты думаешь о Мельгрене с Мартиной?

— Вряд ли он врёт. Решиться на связь со студенткой — дело серьёзное. Ведь он рискует не только семьёй, хотя и этого уже достаточно, но ещё своей профессиональной репутацией.

— А может, он от всего устал? — деловито предположила Карин. — И это форма саморазрушения, вполне вероятно бессознательного. Просто в глубине души он мечтает, чтобы вся эта работа полетела в тартарары.

— Ну, или он влюбился по уши, — подхватил Кнутас. Комиссар был гораздо романтичней коллеги.

— Почему нет? — улыбнулась она. — Но первое не исключает второго.

У входа в управление их встретил Ларс Норби:

— У меня состоялся интересный разговор с одним свидетелем.

— Пойдём в мой кабинет, расскажешь, — предложил Кнутас.

В углу комнаты стояли диван и кресла, туда они и уселись.

— Звонил мужчина. Так вот, он как-то ехал на велосипеде в сторону Варфсхольма, собирался там пообедать, он всегда ездит туда по понедельникам, а это как раз был понедельник, и он увидел Мартину, девушка шла по дороге. Он довольно точно её описал, он совершенно уверен, что видел именно её.

— Так, а дальше что? — нетерпеливо перебил его Кнутас.

— Она шла из Варфсхольма по обочине. Ему кажется, по левой стороне дороги, но он не уверен. На ней была голубая юбка, это он хорошо запомнил, а вот что было надето сверху, сказать не может.

— Давай уже к делу! — взревел Кнутас.

Обстоятельность Норби и склонность обрисовывать всё в мельчайших подробностях порой сводили комиссара с ума. Ответом послужил оскорблённый взгляд коллеги.