Неизвестный

— Не имея достоверных технических доказательств, поскольку мы ещё не успели провести нужные анализы, пока могу сказать, что, судя по всему, это дело рук того же негодяя, который убил Мартину, — сказал Сульман. — Повторяющиеся детали говорят сами за себя. Следы на теле показывают, что Мельгрена также сначала умертвили, а потом подвесили, ну а порез на животе был сделан уже в самом конце. Кровь, по-видимому, опять собрали, поскольку на полу лишь небольшая лужица. Вряд ли мы имеем дело с подражателем, ведь детали убийства Мартины известны только узкому кругу лиц. Мельгрен тоже был раздет, а одежды мы не нашли.

— Как именно он умер? И его утопили? — поинтересовался Витберг.

— Скорее всего, да. В помещении коровника стояла старая ванна, наполненная водой. Пол вокруг мокрый, а внутри найдены волосы и кровь. Вероятно, преступник удерживал его голову под водой и таким образом утопил Мельгрена.

— Значит, убийца обладает явной физической силой, — сделала вывод Карин. — Мельгрен был довольно крепким мужчиной.

— Или его сначала накачали наркотиками, нам пока неизвестно. Или просто вырубили каким-то образом, хотя соответствующих следов на теле нет.

— Сколько времени прошло с момента убийства до того, как его нашли? — задал вопрос Смиттенберг.

— Не больше часа. Получается, коллеги чуть-чуть не застали преступника.

— Какие улики вам удалось обнаружить?

— Не много. Самое любопытное — следы от деревянных башмаков, оставленные преступником, когда тот наступил в лужу крови. Пол там цементный, гладкий, поэтому отпечатки отчётливые. Что интересно, размер обуви тридцать девятый, максимум сороковой.

В комнате повисла пауза.

— То есть убийцей может быть и женщина? — Карин с удивлением уставилась на Сульмана.

— Не исключено. У мужчин не часто встретишь такой размер ноги, правда? У меня, например, рост всего сто семьдесят пять сантиметров, но размер обуви — сорок два.

— Я знаю одного парня, у которого тридцать девять, — вмешался Витберг.

— Жена, — выдвинул версию Кильгорд. — Сюзанна Мельгрен, что скажете? На вид она довольно крепкая. Мышцы, во всяком случае, натренированы. Проверить такое ей вполне по силам.

— Да, но зачем настолько усложнять себе работу? — возразила Карин. — Зачем рубить лошадям головы, собирать кровь и убивать целыми тремя способами, когда всего-то нужно разобраться с мужем и его любовницей?

— Может, это такой изощрённый метод запутывания следов? — предположил Витберг.

— Да, и она хотела увести подозрения в сторону, на того, кто легче ассоциируется с подобным способом убийства, — подхватил Кильгорд.

— А что мы вообще знаем об их семье? — продолжила Карин. — Честно говоря, мне кажется, мы не слишком хорошо проработали этот вопрос. Особенно в отношении жены.

— Согласен, правда, мы не рассматривали её в качестве подозреваемого, и вообще я с трудом могу представить, что это её рук дело, — ответил Кнутас. — Если она сама водрузила голову на шест, то зачем сообщать в полицию, тем более что муж не стал нам звонить?

Карин пожала плечами:

— Ничего странного, таким образом она хотела отвести от себя подозрения.

Кнутас обратился с вопросом к Агнете Ларсвик:

— А что вы нам скажете?

— Из услышанного мной можно сделать вывод, что убийца в обоих случаях один и тот же. Однако, прежде чем давать окончательное заключение, я бы хотела сначала осмотреть жертву и место преступления. Тот факт, что тело обнажено и одежда отсутствует, лишь подтверждает нашу гипотезу. Вероятно, убийца оставляет одежду себе, продлевая ощущения, которые он испытывает в момент совершения преступления, — это своего рода фетиш. То же касается и собираемой крови. Здесь важен другой вопрос.

Взгляды присутствующих были прикованы к судебному психиатру.

— Я задумалась о том, почему Стаффан Мельгрен не сообщил в полицию о лошадиной голове. Должна быть причина. Может, он знал или, по крайней мере, подозревал, кто оставил ему это страшное послание? Может, он решил, что сам справится, поговорив с тем человеком?

— И кто бы это мог в таком случае быть?

Вопрос Кильгорда остался без ответа.

Кнутас прервал молчание:

— Сюзанну Мельгрен вызвали на допрос, я встречусь с ней в десять. Надеюсь, нам удастся что-нибудь прояснить. Конечно, мы узнаем, есть ли у неё алиби как в вечер убийства мужа, так и в ночь, когда погибла Мартина Флохтен.

— Кроме того, нам следует по-новому взглянуть на происшествие с Амбьорнсоном. Его жизнь, вероятно, также в опасности. Не стоит ли нам связаться с ним?

— В любом случае к нему нужно будет приставить охрану, как только он вернётся, — угрюмо ответил Кнутас. — Пожалуй, следует встретить его прямо в аэропорту.

Звонок прервал рассуждения комиссара. Повесив трубку, он многозначительно посмотрел на коллег:

— В щели между досками на веранде пансионата «Варфсхольм» нашли мобильник Мартины. Она, видимо, выронила его вечером, незадолго до убийства. Специалисты проверили последние вызовы. В половине одиннадцатого в её голосовом почтовом ящике оставлено сообщение. Знаете, кто ей звонил?

В напряжённом молчании все ждали ответа.

— Стаффан Мельгрен.