Некая магическая невезуха

И мой добрый друг–дебил, член дуо идиотов моей школы, шпион за всеми и на всех (подумал и решил, будет у меня многостаночником, как один зельевар) Мотохару Цутимикадо.

Сии достойные члены одной из множества сект этого мира, поздоровались (Каори даже представилась, я же «ничего не помнил». Впрочем, я это «ничего» в разговоре поправил на «что–то помню», эсперская способность, так что здрасте). Многостаночник «раскрыл» свою шпиенски–сектантскую природу. Ну и накинулись на меня с претензиями и вопросами, куда и как я девал «представителя православной» секты, Мишу Кукурузника Кройцеву.

Я в ответ на вопросы попучил очи, построил изумленные рожи, на тему что нечто, тыкавшее в меня слесаркой имело какой–то пол, и являлось каким–то там представителем. Ну и честно сказал, коснулся лапой, это — исчезло, ничего больше не знаю, дорогие товарищи религиозные фанатики. Что, мол, я вообще сомневался в возможности существования подобной хрени в нашей реальности, ну и воспользовался, согласно названию «разрушителем иллюзий». И вообще, уверены ли товарищи фанатики в «неглючной» природе представителя, а то развеялось, как не крути.

Товарищи умом поскрипели, удобоваримого ответа не выдали, ну и решили, очевидно, забить на Кукурузника(цу) в свете текущих проблем. Расположились в кафешке и просветили меня на тему «падения ангела» и прочей, как бэ немного заметной, фигни в окружающей реальности. Ну и что я некий «фокус изменений, но не заклинатель» упомянуть не забыли.

Я же, в свою очередь изобразил тяжкий мыслительный процесс (на самом деле и вправду думал, но делал вид, что изображал) и выдал товарищам сектантам плоды своих размышлений в виде: отец некоего Камидзё десятилетие с лишним собирал всякое «магическое» брахло со всего мира. Ну собирал и собирал, дело житейское, мало ли у кого какое хобби. Однако, вот буквально недавно, все енто барахло было отдано неведомому лицу, и тут — вот совпадение, начинается непонятная дичь, буквально в одном временном окне с передачей. Оный Камидзё даже не вспомнил бы сей казус, однако товарищи сектанты сами про колдунство всякое заговорили. И вот вспомнилось. Камидзё, будучи личностью здравомыслящей, в «ненормальности всякие» непосвященный, допускает, что все это надуманная фигня. Однако, учитывая речи товарищей фанатиков на тему его собственной «фокусности», ему это стало «падазрительна!».

Религиозные фанатики повторно поскрипели умом, и добрый друг мой, многостаночник, озвучил вердикт: а кто его знает, но мнение некоего Камидзё насчет «падазрительна!» имеет право на существование. Ну а так как своих идей у товарищей нет, то камидзёстая идея становится основой текущего плана действий, в смысле поискать у кого сейчас барахло–то. После чего на меня уставились две пары глаз с целью обрести подробную информацию.

Разочаровывать я ни глаза, ни их владельцев не стал и выложил имеющуюся информацию. Мол, моя почтенная матушка барахло некоему знакомому сплавила, вернется домой к вечеру, мобильников не имеет и способов добраться до информации я других не знаю, так что предлагаю просто посидеть, за ваш, разумеется, счёт, дорогие друзья, в кафешке. До матушкиного прибытия.

В общем, информацию приняли, план одобрили. А в частностях, на словах «посидим за ваш счет», дорогой друг Цутимикадо изобразил челом страшную занятость и, буркнув «поищу сам пока, на всякий случай», срулил вдаль.

Ну и мне же лучше. Несмотря на несколько «экстравагантный» наряд, мисс Кандзаки девушка симпатичная, взор радующая. Да и пообщавшись с ней нашел в её лице если не безумно интересного, то, безусловно, приятного собеседника.

Из недостатков были у Каори: некоторая «самураистось» мышления и жизненной позиции и несколько забитая пропагандой сектантов голова. Впрочем последнее, и в большей степени, было и у Статьи. Так что приятно посидели до вечера, общаясь на массу тем — от науки до философии.

Стремный, щедро волосатый телом, двухметровый дядька в матушкином платье ковырялся в замочной скважине отчего дома ключом. Настигнув его и пропустив мимо ушей воркования о Томочке (в целях сохранения остатков разума), я приступил к допросу о судьбе барахла. Оное оказалось в паре кварталов, у «Ара–ара, хорошей знакомой, Митсу–сан, она так любит мистику» (монолог сей, произнесенный прокуренным басом, с прикладыванием ладоней к небритым щекам твердо занял топ–десять моих «воспоминаний, которые забыть»). После же «обними мамочку, Тома–чан» я без визга (я очень хладнокровен, выдержан и мужественен, да), а просто с брошенным на бегу через плечо «Пока мам, скоро буду», направился в указанном направлении.

Дом был пуст насчет жильцов, нарисовавшийся после окончания кафешных посиделок Цутимикадо банально расковырял замок отмычкой. После чего стал бродить по дому, хмыкать и разглядывать бывшую папашину коллекцию.