Нехилый камешек

На меня накатывает секундная вспышка паники. А вдруг Шарлотта откажется участвовать в этой авантюре? Возьмет и посмеется надо мной. Блин, она точно лопнет от смеха. А вдруг она заявит, что это безумнейшая идея, и она ни за какие коврижки не станет этого делать. Что тогда?

Я пытаюсь подавить преждевременную панику. Ведь именно так друзья и поступают. Притворяются, что выйдут за вас замуж, когда нужно. Так ведь?

Мелодия играет снова. Марш не замолкает.

– Тебе стоит ответить. Женщины не любят ждать, – говорит мой отец. – Эй, вот тебе и второй совет.

Взяв себя в руки, я провожу большим пальцем по экрану и вживаюсь в роль:

– Доброе утро, моя прекрасная невеста, – говорю я нараспев влюбленным голосом.

Она начинает смеяться.

– Почему мы играем так рано? Не говори мне, что начал пить с самого утра? Уже надрался вдрызг, Спенс?

– Я опьянен тобой. Между прочим, ты где?

– Только что разговаривала с одним из наших поставщиков. Договорилась о более выгодной сделке. Всегда рада помочь. С тебя начос. Но с какой радости ты ведешь себя, как влюбленный чудик?

– Хорошо, любимая, – говорю я, глядя на отца, тот одобрительно показывает мне два больших пальца. Публика довольна игрой актера. – Скоро буду, и ты все расскажешь лично.

– Ладненько, – протягивает она, – но сделка действительно хороша, так что я не собираюсь разыгрывать все в лицах лично или по телефону, если уж на то пошло. Кроме этого я собираюсь забежать в душ. И даже не начинай. Я не имела в виду забег!

Я смеюсь:

– Конечно, буду через двадцать минут. Не могу прожить и минуты без тебя.

Я чуть не сказал «пупсик», но в этом случае мне придется попрощаться с яйцами, а мне мое хозяйство нравится. Можно сказать, я с ним неразрывно связан.

Не давая ей запротестовать, я сбрасываю вызов и смотрю на отца.

– Женщина нуждается во мне.

Отец приподнимает бровь:

– Тебе стоит послушаться и бежать к ней со всех ног. – Он потирает руки. – Честно, это лучшая новость. Ты меня просто осчастливил. Мне всегда нравилась Шарлотта.

Черт, вина грузом ложится на плечи. Даже в детстве я редко лгал отцу. И могу поклясться, что повзрослев, вообще этого ни делал. Мне в новинку горький привкус вины, и это так мерзко. Но игра стоит свеч. Скоро документы будут готовы, а через пару дней отец подпишет контракт. Небольшая ложь поможет пройти сделке гладко.

Отец сгребает меня в объятия.

– Позвони позже маме. Она обрадуется, узнав от тебя эту новость.

– Я ей все расскажу в деталях, – обещаю я, а внутри содрогаюсь от предстоящей лжи.

Ловлю такси и еду к дому Шарлотты. По пути пишу Нику сообщение, отменяя намеченную попойку.

Занят на выходных семейной ерундой. Придется все отменить. Отпразднуем в другой раз?

Ответа придется ждать пару часиков. Ник в современном мире почти как мамонт, он точно не ходит, уткнувшись в телефон. Друг предпочитает ручку и бумагу новомодным гаджетам. Наверно, благодаря этому он стал мультипликатором мирового уровня.

Такси мчится вдоль Лексингтон-авеню, а я смотрю на номерок горячей барменши «Секс на пляже», а потом быстро пишу эсэмэску.

Извини, детка. Кое-что произошло, и мне нужно побыть с семьей. Встретимся в другой раз.

Ее ответ приходит через тридцать секунд:

Мое предложение остается в силе, в любое время. :)

Три моих любимых слова – в любое время.

Но она не та, о ком я думаю, приехав в Марри-Хилл[4]. Эта женщина стоит за гигантским букетом из… воздушных шаров?

ГЛАВА 5

Здесь около трех десятков шариков. Они словно марсианские головы любых размеров и всех оттенков пастельной гаммы с передачи о домашнем интерьере.

Посередине с гордостью возвышается центральный шар, единственное яркое пятно. Кроваво-красный, вероятно в форме сердца, но мне он почему-то напоминает гигантскую задницу.

Я сую таксисту двадцатку, оставляю сдачу на чаевые и захлопываю дверку. Машина отъезжает с визгом колес.

Я даже не могу увидеть лицо Шарлотты. Или грудь. Или талию. Все, что выше скрыто за воздушными шарами, но эти шикарные ноги я узнаю из тысячи. В школе Шарлотта занималась бегом на короткие дистанции, поэтому у нее подтянутые ножки с мускулистыми икрами, и на высоких каблуках они выглядят просто шикарно. Хотя, если подумать, в белых носочках и кроссовках они тоже офигенно сексапильные. Наверно, Шарлотта была на утренней пробежке.

Быстрыми шагами я сокращаю разделяющее нас расстояние и наблюдаю за происходящим.

Она пытается всучить букет какой-то мамочке, толкающей коляску. Та с усмешкой качает головой. Нас разделяет метра три, когда Шарлотта протягивает воздушные шары девочке лет десяти.

– Еще чего! – кричит та и со всех ног убегает прочь.

Шарлотта разочарованно вздыхает.

– Дай угадаю, – говорю я, приблизившись к ней вплотную. – Ты или угробила «Лаки Спот» и пытаешься начать новую карьеру продавщицы воздушных шариков, или на горизонте снова нарисовался Кретин Брэдли?