Нехорошее место

– К чему нам эти китайские церемонии? Сейчас ведь как: понравился девушке парень – нечего ждать, пока он раскачается, надо брать дело в свои руки.

"Вот оно что!” – сообразил Клинт.

Откинувшись назад – наверно, для того, чтобы Клинт получше разглядел ее пышную грудь под белым халатом, – она с улыбкой предложила:

– Сходим куда-нибудь, а? В ресторан, в кино?

– Нет.

Улыбка стала натянутой.

– Ну извините, – фыркнула девица.

Клинт сложил копии бланков и сунул во внутренний карман, где лежало его удостоверение.

Лайза испепеляла его взглядом. “Обиделась, – догадался Клинт. – Как бы ее утешить?” И туг его осенило.

– Я “голубой”, – выпалил он.

Девица зажмурилась и потрясла головой, словно приходя в себя от удара. Потом, как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи, на ее лице снова заиграла улыбка.

– А я-то думаю: перед такой конфеткой – и устоять. Вы уж извините.

– Ладно, чего там. Против природы не попрешь, так ведь?

Клинт опять вышел под дождь. На улице похолодало. Небо смахивало на пепелище, к которому слишком поздно приехали пожарные: только влажная зола да мокрые головешки.

Глава 30

Был тот же дождливый понедельник. Спускалась ночь. Выглянув в окно больничной палаты, Бобби Дакота сообщил:

– Любоваться здесь особенно нечем, Фрэнк. Разве что автомобильной стоянкой.

Он окинул взглядом небольшую белую комнату. В больницах его всегда брала оторопь, но Фрэнку он и виду не показывал.

– Конечно, этот интерьерчик не просится на страницы журналов о современной архитектуре, зато здесь есть все, что нужно. Телевизор, журналы, еду подают в постель три раза в день. Медсестры попадаются смазливые, но ты смотри к ним не приставай, лады?

Фрэнк был бледнее обычного. Темные круги вокруг глаз расплылись, как чернильные пятна. Такому самое место в больнице. Больше того, по его виду можно предположить, что он лежит здесь не первую неделю.

С помощью рычагов Фрэнк привел кровать в такое положение, чтобы в ней можно было полулежать.

– Может, я обойдусь без этого обследования? – спросил он.

– Не исключено, что причина амнезия – физическое недомогание, – объяснила Джулия. – Вы же слышали, что сказал доктор Фриборн. Мало ли что могло ее вызвать – абсцесс мозга, опухоль, киста, тромб. Вот вас и проверят.

– Не доверяю я этому Фриборну, – нахмурился Фрэнк.

Сэнфорд Фриборн был другом Бобби и Джулии и одновременно их лечащим врачом. Несколько лет назад они помогли его брату, которому грозили большие неприятности.

– Что это вдруг? Чем вам Сэнди не угодил?

– Я его совсем не знаю.

– Ты никого не знаешь, – заметил Бобби. – Поэтому ты к нам и обратился. Забыл? У тебя же амнезия.

Приняв предложение Фрэнка взяться за расследование, Дакоты первым делом отвезли его к Сэнди Фриборну для предварительного обследования. Сэнди удалось установить только то, что Фрэнк не помнит ничего, кроме собственного имени. Бобби и Джулия не рассказали врачу ни про сумки с деньгами, ни про кровь на рубашке, ни про черный песок, ни про красные камешки, ни про жуткое насекомое. А Сэнди и в голову не пришло поинтересоваться, почему Фрэнк обратился к ним, а не в полицию и почему Дакоты согласились взять на себя дело, которое не имеет ничего общего с их обычной работой. Он вообще отличался крайней деликатностью и не задавал лишних вопросов – одна из тех черт, которые Дакоты в нем очень ценили.

Фрэнк нервно поправил одеяло.

– И что, мне непременно нужна отдельная палата? Джулия кивнула.

– Вы же сами просили нас разобраться, куда вы исчезаете по ночам и чем занимаетесь. Значит, нам следует с вас глаз не спускать.

– Отдельная палата – дорогое удовольствие.

– Денег тебе хватит с лихвой на самый лучший уход, – успокоил Бобби.

– А если окажется, что деньги не мои? Бобби пожал плечами.

– Тогда отработаешь в больнице. Поменяешь постельное белье на сотне-другой кроватей, вынесешь тысчонку-другую суден. Пооперируешь на мозге за бесплатно. Почем знать, может, ты и впрямь нейрохирург. Из-за амнезии поди разбери, кто ты – нейрохирург или торговец подержанными автомобилями. Вот тебе и шанс узнать. Возьмешь пилу, распилишь кому-нибудь черепушку, заглянешь внутрь – может, и увидишь что-нибудь знакомое.

– А когда вернетесь от рентгенолога или еще какого врача, за вами в палате кто-нибудь присмотрит, – сказала Джулия, облокотившись на перильца, которые шли по бокам кровати. – Сегодня с вами посидит Хэл.

Хэл Яматака уже занял свой пост в неудобном на вид кресле с обивкой, предназначенном для посетителей. Кресло стояло сбоку от кровати, между Фрэнком и дверью. Отсюда Хэл мог наблюдать за своим подопечным, а если Фрэнк пожелает включить укрепленный на стене телевизор – смотреть на экран. Хэл был точь-в-точь Клинт Карагиозис, только в японском варианте – такой же плечистый широкогрудый молодец, будто сработанный каменщиком, который умеет ловко подгонять кирпичи друг к другу, да так, что раствора не видать. На тот случай, если по телевизору не будет ничего интересного, а подопечный окажется скучным собеседником, Хэл запасся романом Джона Д. Макдональда. Глядя в омытое дождем окно, Фрэнк произнес: