«Нехороший» дедушка

Мне и хотелось, и не хотелось со всем этим разбираться. Вдруг эти мои выдумки окажутся не так уж далеки от правды! Могу я со стопроцентной уверенностью сказать, что они только бред моего воображения? Скорей всего, да, но не на сто процентов.

Я не азартен от природы, но тут меня зацепило. Может, я заразился чем-то сыщицким от подполковника через общий стакан? Тем более что мне все равно нечего было делать. Ехать к пирующему Петровичу не хотелось. Возвращаться к Балбошиной? Зачем только я об этом подумал. Можно поехать попить чаю у Сагдулаева в редакции. Да и в других местах это можно поделать, но есть одно «но». Придется бросить наблюдательный пост. А может, и правда, бросить его, а завтра начать с самого утра, только поработать более плотно. Проникнуть внутрь заведений, чтоб никто не смог отпереться. Нет. Завтра — это как будущая зима, далеко и скучно. Уже и так полдня угрохано. К тому же начинать контакт с Ниной со скандала на ее работе неправильно.

Так и просидел часа четыре или больше. Бо-ольше. Сбегал два раза за шаурмой и один раз прятался между гаражами по-маленькому. И был вознагражден.

Опять распахиваются двери, опять она, опять во все том же плащике, и гигантский портфель с загадочными инструментами при ней. Вторая смена?

Сначала я расслабился. Дорогу к ночному клубу я знал хорошо и слишком поздно сообразил, что она движется по другому маршруту. Прямо к автобусной остановке. Я так спешил, что вломился в переднюю дверь буквально на плечах Нины. Пока покупал у водителя талон, она уже прошла внутрь и села, слава богу, спиной ко мне. Я, успокаивая дыхание, устроился в шаге за ней, чтобы контролировать каждое ее движение. Хорошо, что куртка на мне другая, в ней она меня, кажется, не видала. Я поднял воротник — мол, зябко.

Поехали.

Странно, что она никак меня не вычислит. По-моему, всему автобусу видно, что эта тревожно оглядывающаяся куртка следит за серым плащом. Мы проехали всего три остановки.

Я так старательно пропускал всех выходящих, что чуть не уехал до следующей остановки. Метнулся к киоску «Мороженое», чтобы спрятаться за ним. Пусть отойдет подальше. Это слишком сильная нагрузка для нервной системы — все время чуть не соприкасаться с нею рукавами.

И опять совершил ошибку. Нина шла себе шла по тротуару, а потом резко вдруг повернула направо, скрылась между домами. Если бы я совсем с ума сошел, то решил бы, что она решила оторваться от слежки.

Я пробежал до поворота под окнами первого этажа: там что-то мелькало, пахнуло жареной рыбой, Дмитрий Губерниев успел что-то крикнуть про мощь нашего биатлона. Перебарывая бурное дыхание, я выглянул из-за угла.

Упустил!

Минимум полтора десятка подъездов.

Хотя нет, все не так плохо. Нина работает с фирмами, а не по квартирам. В этом дворе мы наблюдаем три вывески.

Подключим свое профессиональное зрение. Салон красоты «Вирсавия», ресторан «Ковчег», турагентство «Помпей». Мой взгляд способен практически любую вывеску разложить на элементы, если дать ему волю. Салон женской красоты «Вирсавия». На первый взгляд — не подкопаешься. Женщина эта казалась красивой самому царю Давиду. Но что дала ей эта красота? Умученный муж, потерянные дети… Но будем считать, что хозяева взяли одно лишь звучное имя, обкорнав контекст.

Ресторан «Ковчег». В название вложен простой, ясный смысл: приглашаем всех! Рады всем! Но опять-таки как же можно игнорировать тот факт, что на том самом допотопном лайнере спасались не только люди, но и зверюшки, каждой твари по паре.

Я чувствовал себя как экстрасенс в толпе. Он видит все камни и опухоли у окружающего люда, я же страдаю от смысловых рытвин в тексте моего города. Впрочем, не больше, чем от выбоин на асфальте несчастных наших улиц и переулков.

«Помпей».

Да, именно так: на конце — «и» явно краткое.

Если бы были «Помпеи», я бы даже, пожалуй, сделал автору замысла комплимент. Турагентство специализирующееся исключительно на отправке граждан к местам великих катастроф и развалин. Колизей, Санторин, Чернобыль и т. д. Краткое «и» всего лишь обнажает варварскую любовь здешних хозяев к звучным словам. Как всегда звук топчет смысл. Тот самый исторический Помпей был, как я припоминаю, тем еще туристом. Уж армяне и евреи, как минимум, могут это подтвердить.

Значит что? — конечно: «Помпей». Грех придираться к «Вирсавии» и «Ковчегу». Названия с небольшими изъянами и заметными только злому глазу возбужденного профессионала. В решающий момент мое ремесло должно мне помочь. Как ни крути: турагентство «Помпей» — это настоящая дикость!

Подошел к стеклянной двери я решительно. Но все же помедлил, примерно, как Помпей, перед тем как войти в святая святых иерусалимского храма.

Встретил меня крупный мужчина в форменном костюме, с плоским металлоискателем в руке. Чуть дальше виднелась стоечка со скучающей за ней девицей, рядом столик, заваленный буклетами. Я спросил, не входила ли сюда девушка, вернее, женщина, с таким вот большим…

— Входила.

— Ее зовут Нина?