Нехожеными тропами

— Так, многавато, гаспадин! — Слегка стушевал мужик. — Но мы все сделаем в лучшем виде! К завтрему все бу готовенько! — Развернулся и быстро побежал раздавать указания.

Сергей же, вернулся в дом, нашел ящик с бумагой, что пришел с обозом Цен, достал писчие принадлежности, и примостился в комнате, которую начал именовать кабинетом, обложившись бумагой и кусками кожи, что в будущем должна стать обложкой для первого учебника первой школы владеющих.

Хранитель писал, писал и писал. Периодически заглядывала Айна, принося еду, чай или сидр, Сергей же, каждый раз поблагодарив и чмокнув девушку в губы, опять углублялся в работу, все глубже и глубже уходя в дебри памяти, все больше и больше информации записывая, и все больше структурируя знания. Периодически матеря перья, которыми приходилось писать и которые ставили кляксы, ругался на толстую пергаментную бумагу, что, впитывая чернила, размывала их. Но упорно сидел и записывал.

Когда оторвался от работы, то сквозь мутный бычий пузырь начал пробиваться далекий рассвет. И это окончательно вывело его из себя. С остервенением кинул пером в окно, и на пузыре образовалась клякса, от оставшихся на пере чернил.

— Стоп! Стоп! — начал он бормотать себе под нос, пытаясь поймать ускользающую мысль. — Печатающая машинка не так сложна, правильно? Если сделать ее только с одним регистром и знаками препинания, то вполне может быть, что и прокатит… точно! И бумага, надо обрезать, под один формат и пробовать печатать. Да, а лепестки, просто смазывать пока чернилами, а потом уже продумать чернильную ленту. Точно! А пока… А пока, поменять, нахрен! Это! Гребанное! Стекло!

Выскочив за дверь, решительным шагом вышел на улицу, прошел к строящемуся гостевому дому и тому месту, где от вырытого фундамента пока еще лежала куча грунта, но там в основном оказалась глина и чернозем. Поэтому развернулся и быстро направился к реке, где на берегу, практически всегда можно найти песок.

***

Утро в усадьбе началось со стуков топоров, пенья петухов и громкого мата Сергея, что тащил на себе несколько больших стекол, перемотав их веревкой и проложив палками, чтобы не побились, пока грузил их за спину.

Увидев, что несет Сергей, строители прекратили работу и вышли к нему на встречу, первым вывалился прораб-бородач.

— О, господин! Это жеж стекло, да?! А чистое какое?! — Бородач носился вокруг, пока Сергей аккуратно сгружал свою поклажу.

— Если обрежу по размеру, вставить сможете? — Без предисловия спросил прораба.

— Так это, ничаво сложнава не вижу, увставим, господин. По цене договоримся.

— Договоримся то договоримся, только вставь хорошо, чтобы красиво было и надежно. И не побили чтоб, самое главное. — Огляделся по сторонам, увидел стоящую поодаль не запряженную телегу. — Значит так, выделяешь мне бойца с телегой, мы едем еще за стеклом, вы пока вставляйте, а я как вернусь, если хочешь, этим самым стеклом, если останется, с тобой и рассчитаюсь, идет?

Бородач расплылся в улыбке до самых ушей, и не отвечая Сергею, развернулся к толпе работников и заорал.

— Пронька! Мать твою, криворукий балбес! Запрягай кабылу, с господином за стеклом поедете!

За дальнейшим Сергей уже не наблюдал, а направился к дому, где на пороге стояла Айна с Норой и увлеченно наблюдали за происходящим.

— Здравствуйте красавицы, разбудили вас, да?

Нора закашлялась, усмехнулась.

— Умеешь ты удивлять, Сергей, ой умеешь! Где стекло сумел достать — то? Его ведь везут к нам почти от великого океана, и стоит оно, что душу продать дешевле будет.

Сергей потупил взгляд.

— Так я и не покупал ничего… сам сделал. Я же говорил, что если понимать суть вещей, то можно много чего создать. И тут так же. — Подошел к жене, поцеловал в щеку. — А тут как раз на берегу песок нашелся, не самый лучший и не хватает некоторых ингредиентов, но всяко лучше, чем то, что есть сейчас. — Нора засмеялась при этих словах, а Сергей осмотрел их. — Девочки, давайте покушаем, а? а то так жрать хочется, что переночевать негде!

Весь день в поместье курсировала повозка от реки, выгружая хрупкое, но толстое стекло и обратно. Пачка волнистого стекла постепенно росла. Под вечер на телеге приехал и сам Сергей, удовлетворенно посмотрел на стопку, прикинул что-то в уме.

— Эй, уважаемый, — позвал он прораба, имя которого так и не удосужился узнать, — как успехи со вставкой?

Мужичок резво подскочил к нему.

— Так это, ну, мы же того, резать-то того, не могем его… Вота и пришлось, окно больше сделать-то… Чтобы, значица, стеклышко не попортить-то… А так, вона чо, светлее будет, со стеклом-то большим!

Сергей ухмыльнулся, осмотрел ту часть двора, на которой велась стройка гостевого дома, прикинул кое-что в уме, сделал заметки в памяти.

— А остальные размеры вы на стеклах отметили? Сейчас мы их и порезали бы, а с утра уже и вставили бы?

Мужик выпучил глаза, набрал полную грудь воздуха и гаркнул во всю свою луженую глотку:

— Митяй, едрить тваю за ногу! Мерило в руки и бегом обмеры окон, ща господин стекло нарежить!