Нехожеными тропами

— Трувар! Я тебя очень прошу, никогда! Никогда не называй так одарённых! Лучше уж владеющие, тогда, хрен с ним, даже магами можешь называть, но не колдунами! Обидно, знаешь ли.

Хантер похлопал глазами, в голос рассмеялся.

— Знаешь, у нас были сказки, про могучих волшебников, магов… будет смешно, если окажется, что мои балбесы, хоть один, окажется с даром! — хлопнул ладонью по столу. — А ещё больше я буду ржать, если все окажутся лекарями!

— И что тут смешного? — удивился Сергей, — вы живёте в лесах, на земле, постоянно пользуетесь дарами природы и силой жизни, неудивительно, что у Залесских трое одарённых, при чем связанных или с жизнью, или землёй. — Сергей хитро прищурился, — или ты думаешь, что при помощи силы жизни, можно только ушибы лечить? Э-э нет, друг мой, жизнь можно как дать, так и отнять. Да-да, не думал об этом? А по поводу земли, не думал, что ты по ней ходишь, и что можно с ней делать? Приходи утром на тренировку, я тебе покажу, что бывает, когда одарённый землей гневается!

Трувар шумно вздохнул.

— Не надо, я видел столицу. Руины так и не разобрали, да и город практически опустел. Говорят, что проклят он. Что ты его проклял!

— Ха! Бред сивой кобылы! Храмы Гурната, да, не спорю, а город? Он мне не нужен. Как и власть, деньги, или слава. Мне это ни к чему.

Богдан, всё время сидевший и слушающий молча разговор, вышел, а через минуту вернулся в сопровождении сыновей Трувара и бочонком пива подмышкой. Парни, старшему лет пятнадцать, младшему около тринадцати, встали понуро у двери. Богдан же, неспешно разлил пиво по кружкам, опустился за стол, захрустел сухариком, Сергей же, подошёл сначала к младшему парню, коснулся медленно лба, запуская печать познания, а следом чистую силу, и сразу же к старшему, повторяя процедуру.

Трувар подался вперёд, наблюдая за происходящим, Богдан наоборот откинулся на спинку, потому как уже видел инициацию. Парни, на пару мгновений замерли и тут их как прорвало, наперебой рассказывая, что они видят у себя внутри.

— Вот видишь, друг мой, и в твоём роду праздник! — Улыбнулся Сергей, возвращаясь за стол. — Старшего в школе оставить можешь, а младшего, через пару лет приведешь, когда старший в силу войдёт. — Отпил из кружки, повернулся к парням. — Да присядьте вы, я сейчас вам с отцом кое-что расскажу, а вы выслушайте внимательно. — Дождавшись, когда мальчишки сядут, Сергей достал пару листов бумаги, чернильницу, быстро начал набрасывать малые печати, попутно ставя пояснения и цвет. — Значит так, смотри, у старшего полностью сформированы каналы, а у младшего, сформировались, но не окрепли, оба земля и вода, поэтому им в будущем будет проще. И так, когда вернётесь домой, будешь по десять раз в день пробовать какую-то одну из этих печатей. Запомнил? Одну! А то перенапряжется и сожжёт себе каналы, жалеть будешь, а восстановиться, может, уже и не получится. Поэтому, первые полгода по одной печати десять раз в день. Потом увеличиваешь на одно повторение, пока не дойдёшь до двадцати, ориентировочно, через год, приедешь ко мне, будем смотреть на каналы и их укрепление. А завтра утром, с рассветом на тренировку.

Трувар запустил лапищу в бороду, поскреб подбородок.

— Так если нельзя полноценно обучать сейчас, зачем инициировал тогда?

— Во-первых, в таком возрасте проще научиться контролю и воле, во-вторых, самодисциплина, в-третьих, путь владеющего, это путь самопознания и самосовершенствования. И встать, и идти по нему, он должен сам, потому что, если не хочет, то лет через семь-восемь, каналы просто закроются и их будет не восстановить. А так, он будет понимать ответственность и будет сам принимать решения. Они ведь не хотели ехать сюда, и если бы ты им не приказал, они бы не шелохнулись, так?

— Так, — грохнул кружкой о стол рыжебородый. — Ничего не хотят, думал, может ты дурь выбьешь…

Сергей задумался, отпил пива.

— Давай так, утром, после тренировки и спросим их мнение. Захотят, так тому и быть, а нет… на нет и суда нет!

В дверь заглянула Айна, оглядела сидящих мужчин, мальчишек, вошла. Проходя мимо младшего, слегка коснулась и резко остановилась, повернув лицо к Сергею, а в глазах плескалась потусторонняя зелень, периодически сменяемая чернотой.

— Ему нельзя домой. Он должен остаться с братом. Через три месяца, он надорвется, а когда поймет, что сделал, прыгнет в Янтарную с уступа у большой ели. — Айна покачнулась, ухватившись за младшего рыжего. Сергей подскочил с места, приобнимая жену и усаживая на свободный стул. Пацаны ошеломленно молчали, переглядываясь, Трувар хмурился, покусывая бороду, и только Богдан, как ни в чем не бывало, потягивал пиво.

— Ну чтож, значит оба остаются. — Подвел черту Сергей. — Надеюсь ты не против?

Трувар оторвался от поедания бороды, поднял немного захмелевший взгляд на Айну, перевел на Сергея, потом на пацанов.

— Алекс, иди сюда! — Поманил он младшего, парень послушно подошел, а Трувар без замаха смачно влепил тому затрещину. — Понял за что?!

— Понял, отец!

— Поясни!

— За то, что собрался делать не как было велено, а так, как хочется… наверное…