НеКлон

– Вы любите животных, – впервые решила заговорить я, отложив в сторону односложные “да” и “нет”, – но при этом у Вас куртка из меха, а сумка кожаная.

– Ой, да я, если честно, не задумываюсь о подобных мелочах. Если вещь мне нравится – покупаю, и всё. Гринпис – это, конечно, отлично, но я от подобных общественных движений нахожусь далековато. Помощь приютам – моя добровольно-обязательная ежегодная программа, но чтобы отказаться от кожаных изделий или от употребления мяса… Нет, я до такого ещё не доросла.

Как же странно было: её слышать, её видеть… Ведь сейчас со мной говорят голосовые связки – или какая-то их часть, – моей замечательной 11110. Ведь на её голове растут волосы из луковиц 11110. Ведь где-то на ней сейчас живая кожа 11110. Может быть, это даже не весь перечень… Может быть, что-то ещё? Может быть, глаза? Может быть, печень или сердце?

– Я привыкла, что на меня странно смотрят, но может ты постараешься не так сильно сверлить меня взглядом? – ухмыльнулась По и, присев на корточки, протянула руку подошедшему к краю клетки, небольшому и сильно лохматому псу.

– Почему Вы сделали пластику носа? – я не планировала задавать этот вопрос, он вырвался сам собой. Просто 11110 так сильно переживала из-за своего носа, что моё подсознание как будто пожелало убедиться в том, что эта пластика носа была очень сильно, просто-напросто жизненно необходима…

– Ну знаешь, – продолжая гладить пса, она неодобрительно хмыкнула и даже нахмурилась, а потом вдруг резко перестала хмуриться и всё же решила ответить. – Для красоты. А знаешь, я кажется могу организовать этому пёсику хозяина. Ты не поверишь, но во время вчерашнего саундчека DJ-Sound500 заикнулся о том, что в детстве подбирал уличных щенков и в текущий период своей жизни был бы не прочь завести себе беспородного пса. Сейчас сфоткаю этого красавчика, и может уже завтра у этого бродяги будет в распоряжении целая загородная вилла.

Она достала из кармана своей меховой куртки телефон, похожий на телефон Риты, только в ярко-розовом чехле, и начала фотографировать радостно виляющего хвостом пса.

Перл По производила впечатление незлого и “не до конца думающего” оригинала. Не умница, не дура, не добрая, не злая, раскрасавица только за счет красок, пересадок и маскировок, не грубая, не мягкая, не высокомерная, не приземленная – посредственная. Может быть хорошо поющая, но я никогда не слышала пения 11110, так что в полной мере оценить способности её голоса не могла. Вот и вся Перл По. Если клоны идентичные дубликаты своих оригиналов, что ж, исходя из моего знания 11110 можно смело сделать вывод, что более юная версия этой молодой женщины была гораздо более интересной.

Зачем люди сами портят свои оригинальные внешности, души, жизни? И притом делают это так уверенно, как будто способны прожить больше одной жизни, как будто могут пересадить свои души в свои собственные, клонированные и более молодые тела. Как хорошо, что они никогда не смогут провернуть это. Ведь всё же они не всемогущи. Всего лишь люди, мнящие себя всесильными. По сути же, все их изобретения – от красок для лица до телефонов, от пересадок органов до создания клонов – порождения их страхов. Какие же они трусливые, если решились на создание клонов. Как же сильно нужно бояться, чтобы осознанно обречь свою уникальную душу на погибель. Они хотят дольше жить, но продлевая свои жизни клонированием, фактически разрушая цепь естественного процесса воспроизведения природой живых организмов на этой планете, собственноручно подписывают своим душам смертный приговор. Те подвыпившие мужчины из бара Бабирай правы: клоны – против правил, против природы, но едва ли против человеческой морали. У людей нет морали. Они растягивают границы этого слова до удобных им размеров, подстраивают его высоту и глубину под необходимые им габариты, они игнорируют его, когда им это необходимо, и оперируют им, когда им это надобно. Человеческая мораль лицемерна, как её хозяева. Она есть и её нет одновременно. Поищите её – и найдёте, потеряйте – и не вспомните о пропаже. Есть она или нет – человеку неважно. Ему важно, чтобы она не мешала ему. И она не мешает. Она всегда угодная, всегда такая, какая нужна: гибкая, покладистая, с лёгкостью поддающаяся и изменяющая. Сегодня – одна, завтра – вторая, послезавтра – третья. Всегда разная. Всегда подходящая текущему временному отрезку на прямой-цикличной исторической шкале. Вы опираетесь на общественную мораль? Осторожнее, возможно завтра вам уже не на что будет опираться, или вы нечаянно для себя обнаружите, что считая, что опираетесь на доброе, нашли опору в злом. И будет для вас сюрприз: вчерашнее моральное уродство завтра обернётся красотой, а с течением времени вновь примерит на своё безликое существо известную маску уродства. Добро-зло-добро… Добро-зло-добро… Вы спасаете жизнь любимого вами человека органами существа, созданного из вашей клетки – добро это или зло?