Некого больше убивать

За доктором Мо Плоткиным не числилось абсолютно никакого криминала, хотя он постоянно находился в поле зрения ФБР как друг семьи Гаруччи.

— Ты это хотел узнать? — усмехнулся Джим. — Имеешь.

Стивен уже было закрыл папку, как на глаза ему попалась копия вырезки из «Лос-Анджелес таймс» с портретом Мелинды Монтрей. Это было интервью доктора Мо Плоткина под заголовком «Ее можно было спасти». И в этом интервью доктор сожалел, что его не было рядом с Мелиндой, когда с ней случился нервный кризис. Да, она ему звонила перед тем, как отравиться снотворным, но вряд ли он успел бы приехать. «Век сейчас такой, — заявил доктор, — что мы можем избежать самоубийств, только приставив к каждому человеку по психиатру».

— А как тебе это понравится? — подсунул Стивен бумагу Джиму.

— Ну и?… — спросил Джим, пробежав ее глазами.

— Он так же, как и Келли, работал с Монтрей. И заметь: она ему звонила перед смертью… И Кэрриган звонил, прежде чем выстрелить…

— Господи, куда тебя заносит! — разозлился Джим. — Ладно, завтра будешь допрашивать этих красавцев — можешь поинтересоваться у Келли. Еще можешь в свободное время подъехать в бывший офис Плоткина. Представляю: там Стивену Киршону явится тень доктора… Святой Иисус, какой идиотизм!

Джим замолчал, напряженно уставившись в дисплей компьютера, а кресло под ним как бы еще больше присело.

— Что случилось? — спросил Стивен. — Что тебя вдруг так беспокоит? Думаешь, нам не хватит доказательств, и суд их может освободить?

— Нет, — покачал головой Джим, — Я все пытался понять: откуда у тебя такое буйное воображение? И вот теперь, кажется, понял: это — не твоя страна, а потому ты можешь допустить что угодно… Для тебя это — безболезненно… И мне бы наплевать на твои бредни, если бы… Если бы это не сбывалось.

Джим вновь умолк. Стивен тоже предпочел не возникать. В конце концов, у Маккензи нет к нему профессиональных претензий. Но молчание затянулось и становилось тягостным. Джим барабанил толстыми пальцами по клавиатуре и сопел, пытаясь разобраться в себе.

— Ты только не обижайся, — снова начал он. — Знаешь, что меня зацепило?… Ты в шахматы играешь? (Стивен кивнул). Ну так представь: была задача — мат в три хода. Мы знали, кого заматовали, — Леклесса, и какой фигурой — Кэрриганом, и всего-то нам нужно было прокрутить два хода назад, и то для очистки совести. А получилось, что мы все раскручиваем и раскручиваем целую партию, странную, полную какой-то абсурдной логики и жестокости. Где спокойненько жертвовали и пешками, и фигурами. Сначала я сказал себе: «Ладно, такая это партия, под названием Шоу-бизнес…». Но теперь вот думаю: а если бы мы начинали не от леклессовского мата, от какого другого — на любом поле, неужели увидели бы в совсем других партиях схожую картину?

— Ага, — решил разрядить партнера Стивен. — Особенно — в Сицилианской защите.

— Перестань! — возмутился Джим. — Я это очень и очень серьезно. Вот сейчас сижу и со страхом жду E-mail от ребят, которых послал в «Стар Девелопмент». Честное слово, я уже боюсь новых открытий…

Маккензи словно накликал. Тут же заговорил компьютер: «You got a mail!». Партнеры впились в экран. Он был испещрен цифрами, смысл которых заключался в одном: основные деньги компания «Стар Девелопмент» заработала на печально кончивших свои дни исполнителях, после их смерти. А главным плательщиком была отнюдь не «Алитер», а рекординговая компания «Вирджиния».

— Посмотри! — комментировал Джим. — В общей сложности она заплатила «Стар Девелопменту» 65 миллионов долларов. Представляешь: сколько заработала? — Полмиллиарда!

— С чего ты взял?

— Да хотя бы по аналогии с этим контрактом, — и Джим открыл на экране просканированный «Р-25». — Видишь: «Вирджиния» платит 7 процентов от прибавочной стоимости от выпуска дисков Эдварда Прайда… И та же формулировка, что с «Алитером», — «маркетинговые услуги»… Ну вот, кажется, и я нашел себе последнюю работенку на завтра. Поеду в Феникс, узнаю, что за маркетинговые услуги такие. Все. До послезавтра… Да, — спохватился Джим, — ты видишь: никаких следов, что «Стардев» что-то поимела от убийства Леклесса…

27