Некого больше убивать

Господа,

Если вы читаете это письмо, значит, суждено, чтобы истина о ряде страшных преступлений открылась, и вы, действительно, к тому близки. На этот случай я и пишу — отнюдь не для того, чтобы оправдаться или снискать себе сомнительную посмертную славу. Меня, как вы понимаете, больше устроило бы забвение.

С другой стороны, в совершенном мной есть некая логика и предназначение. Я на это надеюсь! Без убийств, как вы знаете, облики святых не складываются…

Однако не буду философствовать, буду говорить конкретные вещи.

Так случилось, что я попал в зависимость и стал объектом шантажа со стороны Дино Гаруччи. Я не участвовал ни в каких его мафиозных делах, связанных с рэкетом, наркотиками, игорным бизнесом или с чем другим, о чем и понятия не имею. Но порой я должен был делиться с ним информацией, полученной на сеансах психотерапии. Я не знаю, к каким последствиям это приводило, а потому в этих случаях мне можно инкриминировать только нарушение врачебной тайны. Но однажды по воле Гаруччи я вынужден был участвовать в убийстве моей пациентки Мелинды Монтрей, находившейся в гипнотической зависимости от меня.

Все, что предшествовало ее смерти, хорошо известно. Мелинду Монтрей довели до тяжелейшего, пограничного психического кризиса. Барбитураты, к которым ее приучил непосредственно наблюдавший за ней врач, мой ассистент Пол Келли, приносили ей в этом состоянии некоторое облегчение, удерживали ее от перехода в стадию шизофрении. В этот момент Дино Гаруччи потребовал от меня, чтобы я, используя гипноз, заставил Мелинду совершить самоубийство. Я позвонил Мелинде и внушил, что она должна каждую минуту выпивать по две таблетки снотворного, пока не уснет. Я пообещал не класть трубку до того, как она уснет. Так все и произошло…

Больше никогда Дино Гаруччи не пользовался моими услугами, и я был уверен, что смерть Мелинды Монтрей, так сказать, выкупила меня. Однако спустя 15 лет именно о ней напомнил мне Пол Келли и, шантажируя раскрытием тайны, потребовал оказать последний нажим на Кевина Кэрригана, также моего пациента, гипнотически зависимого.

Время от времени у Кевина Кэрригана возникали психологические кризисы, связанные с перенесенной в детстве травмой. В таких случаях ему было предписано звонить мне. Позвонил он и тогда, когда под влиянием своих друзей решил застрелить Дэна Леклесса. И все, что мне потребовалось, — сказать: «Иди, и сделай то, что решил».

После этого я реэмигрировал в Австрию.

После преступления, которое заставил меня совершить мой бывший ассистент и друг Пол Келли, я проанализировал наши многолетние отношения и понял, что в течение всех этих лет он, талантливый психолог, используя свои знания и навыки, управлял действиями многих артистов и музыкантов, подопечных компании «Стар Девелопмент». Он часто консультировался со мной по поводу психологического состояния многих из них, но я даже не подозревал, что делается это отнюдь не с целью им помочь. В случае Кевина Кэрригана, по-видимому, Полу Келли не доставало профессионализма…

Вот, собственно, и все, что я хотел сообщить.

С почтением,

Д-р Мо Плоткин.

12 сентября 1990 г.